Развёрнуто соцсоревнование по отраслям, движение бригад, участков, цехов, предприятий за улучшение технико-экономических показателей работы, бережное расходование материалов, сырья, топлива, за увеличение выпуска продукции, лучшее использование резервов производства».Казалось бы, прошли времена заигрывания с рабочими, «материальных стимулов» и прочей пропагандистской шелухи. Однако идея соцсоревнования отнюдь не была сдана в архив — наоборот! 16 июня 1941 принимается постановление ЦК ВКП(б) «О порядке организации Всесоюзного социалистического соревнования по отраслям промышленности». Его воплощением отдельные энтузиасты пытались заняться уже в первые дни войны — на заводах Москвы и Ленинграда некоторые рабочие брали на себя повышенные обязательства по изготовлению продукции. Однако вся оставшаяся часть 1941 оказалась для советской экономики фактически потеряна: успешно развивавшееся наступление вермахта привело к потере значительных промышленно развитых территорий, а эвакуация предприятий проходила в условиях, которым более всего подходит термин «бардак». Падение производства в результате оказалось, понятное дело, фантастическим. Советская мифология утверждала, будто бы уже с начала 1942-го эвакуированные предприятия (а их, напомню, было около 1300) начали массово выпускать продукцию и забарывать Рейх по темпам экономического роста — однако это, как водится, дезинформация. Реально эвакуация и монтаж оборудования были только «завершены в целом» к лету 1942, и, к примеру, в декабре 1941 — феврале 1942, в самый разгар Московской битвы, советская армия переживала самый настоящий снарядный голод. Вплоть до середины 1942 РККА фактически была лишена средств связи (что сыграло не последнюю роль во втором раунде тяжёлых разгромов весны-лета). Аналогичная ситуация сложилась с пороховыми заводами — из 8 было эвакуировано 5, что снизило производство пороховых веществ в 1942-м почти в 2,5 раза [25].
Возможно именно этими прозаическими причинами и объясняются те боевые эпизоды РККА первых лет ВОВ, которые принято описывать фразой «трупами забросали»?
Понятно, что положение критическое, и надо его срочно исправлять. Как только промышленность в целом оказалась готова к началу массового производства оружия, сразу же появилась идея старого доброго соцсоревнования как метода «вовлечения и подстёгивания». Всесоюзное соревнование по отраслям промышленности под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы!» развёртывается летом 1942-го. Его зачинателями стали металлисты — не те, которые музыку такую слушают, а рабочие Кузнецкого металлургического комбината. В течение лета ЦК ВКП(б) принял ряд решений по организации соцсоревнований в промышленности, на транспорте, по совхозам, колхозам и МТС, в системе государственных трудовых резервов. И, по официальным данным, уже в течение первого года его проведения советская промышленность где сравнялась, а где и превзошла немецкую по выпуску вооружения.
Сейчас ВОВ — один из немногих сюжетов, которыми коммунисты пытаются гордиться. И гордятся невозбранно, хочется отметить, — правда, не очень понятно, на каком основании. Партийные речёвки в этот период явственно отошли на второй план, усатый вождь стал заигрывать с ненавистными церковниками, «обратился к народному патриотизму», упразднил партначальников в войсках, форма, опять же, ордена имени сами знаете кого и т.д. Но самое главное — ведь экономика-то в этот период была советской только по названию! Судите сами: 01.07.1941 вышло постановление СНК «О расширении прав народных комиссаров СССР в условиях военного времени», согласно которому часть прав, прежде принадлежавших правительству, передавалась на ступень ниже. В том же месяце постановление было распространено на наркомов РСФСР и УССР. Оно использовалось и для расширения прав руководителей крупнейших предприятий: их назначали заместителями наркомов по должности. Чрезвычайно упростилась структура управления: в ней отсутствовали столь характерные для периодов до и после многочисленные промежуточные звенья, наркоматы напрямую решали с предприятиями все вопросы — отсюда высокая оперативность принимаемых решений, минимум бюрократизма и проволочек всех видов. Не говоря уже о том, что чаще всего отношения между главами наркоматов и производственниками строились на взаимном доверии. Наркомы получили право разрешать руководителям предприятий и строек для выполнения планов и заказов по договорам выдавать другим предприятиям материалы из своих ресурсов. Тем самым предприятиям предоставлялись права в сфере, где централизм, необходимость тягостных согласований были наибольшими. Наркоматы могли допускать частичные отступления от проектов и смет строительства, свободно маневрировать трудовыми и финансовыми ресурсами, принимать решения об изменении технологии, организации производства. Отсюда появление широких возможностей для рационализации производства, чем главы предприятий не преминули воспользоваться. «Широко распространились многостаночный метод, совмещение профессий, скоростные технологии производства и строительства».
Так какая же это «советская экономика»? Все её основополагающие черты оказались похерены, на первый план вышли вопросы не экстенсивного развития и варварского прожирания восполнимых и невосполнимых ресурсов, а интенсификации производства, работы на результат. К сожалению, эта мысль в работах постсоветских исследователей не проведена с должной чёткостью — а надо бы.
Соцсоревнование в этот период играло свою традиционную роль. В его рамках рабочее время увеличилось путём уменьшения простоев и прогулов (за них могли отобрать — и отбирали — продуктовые карточки), а также за счёт сверхурочных. Возникли новые формы его: фронтовые бригады, движения двухсотников, трёхсотников, пятисотников и тысячников (по процентам перевыполнения норм), за передовую организацию и технологию производства. Можно ещё добавить соревнование за выполнение производственного задания при сокращенном числе рабочих. Вводилось материальное поощрение за работу: росли зарплаты, премии (доля последних в общей сумме платы инженерно-технических работников увеличилась с 11 до 28%, в зарплате рабочих — с 4.5 до 8%), однако гораздо важнее то, что рабочим, выполняющим и перевыполняющим нормы, предоставлялось дополнительное питание — что в условиях военной голодухи и дороговизны продуктов на колхозных рынках имело колоссальное значение.
Таким образом, увеличения валовых показателей производства удалось добиться в максимально сжатые сроки.
Впрочем, отнюдь не всё обстояло столь шоколадно. Любители покричать о «всенародном энтузиазме» всегда забывают (а то и не знают) о других данных — например, количестве осуждённых за нарушение антирабочего законодательства. А цифры эти очень и очень серьёзные. По указу от 26.12.1941 «Об ответственности рабочих и служащих военной промышленности за самовольный уход с предприятия» (к военке были причислены почти все промышленные отрасли) по 1945-й включительно были осуждены более 900 тысяч человек. По закону от 26.6.1940 в 1942-м почти на 1,3 миллиона работников были наложены штрафы, 297 тысяч наказаны тюремным заключением от 2 до 4 месяцев; в 1943 соответствующие цифры составили 962 тысяч и 160 тысяч, в 1944 — 893 тысяч и 168 тысяч [23, c. 114; 26, c. 27].
Кроме того, надо иметь в виду следующее: экономика страны оказалась переведена на военные рельсы, обусловив максимальное сокращение гражданского производства. Рабочие были прикреплены к предприятиям законодательно (по указу ВС СС «О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время» от 26.6.1941) со всеми вытекающими: отмена отпусков, обязательные сверхурочные, минимум 11 часов в день при 6-дневной рабочей неделе. А надо отметить, что основную массу рабочих составляли женщины (53%), дети и старики (27%), чьи физические данные, понятное дело, несравнимы с силами мужчин. Условия труда вследствие интенсификации также были исключительно тяжелы. Инициатор движения фронтовых бригад станочников, лауреат сталинской премии Екатерина Барышникова вспоминала: «Выйдешь на улицу после смены — голова кругом идет, хватаешься за что-нибудь, чтобы не упасть…» [27] Понятно, что подобное положение резко подрывало здоровье рабочих. К этому надо добавить исключительно тяжёлые жилищные условия, сложнейшую эпидемиологическую обстановку и вообще трудности с медобслуживанием в городах. Снабжение осуществлялось по карточкам, однако разрушенное сельское хозяйство с задачей производства достаточного количества продукции не справлялось (тем более что миллионы селян были мобилизованы в армию и на работу в промышленность), пайки урезались и ухудшалось качество выдаваемого по ним продовольствия. В результате в 1943-44-м страну (прежде всего, города) охватил самый настоящий голод, унёсший 1,5 миллиона человек (и это без учёта жертв в системе ГУЛага) [28, c. 72-74].
1943-й вообще оказался кризисным годом. С одной стороны, завершилась перестройка технологического процесса, значительно вырос общий объем производства военной продукции — с другой же, чрезмерно интенсивная эксплуатация оборудования, накопление физической усталости рабочих привели к серьёзному увеличению потерь от брака и простоев и выхода оборудования из строя по сравнению с 1942-м (когда, к слову, в производство военной продукции было вовлечено наиболее значительное количество неквалифицированных кадров, не были еще отлажен технологический процесс и организована система контроля за качеством продукции). Общим для всех наркоматов оказалось недовыполнение установленного плана по валовой продукции (по наркомату МВ план был выполнен на 87,7%, по наркомату вооружения и наркомату боеприпасов — на 94%), снижению себестоимости и использования амортизационных отчислений для капитального ремонта [29]. Но как раз в этот период в Союз начинают массово поступать вооружение, оборудование и продукция по «ленд-лизу», что компенсирует потери и недостачи отечественной промышленности. В значительной степени благодаря этому ситуация выправляется и экономика наконец-то забарывает экономику противника.
За окончанием ВОВ, как водится, наступает период «восстановления народного хозяйства» и снова идея соцсоревнования (тогда, напомню, именовавшегося «стахановским движением») возрождается, занимая одно из центральных мест в пропаганде, призывая молодёжь и демобилизованных на трудовые подвиги (по большей части, впрочем, не особо спрашивая). Цитата из советской энциклопедии даёт примерное представление о болевых точках промышленности: «Развёрнуто соцсоревнование по отраслям, движение бригад, участков, цехов, предприятий за улучшение технико-экономических показателей работы, бережное расходование материалов, сырья, топлива, за увеличение выпуска продукции, лучшее использование резервов производства». Впрочем, с переходом на более-менее мирные рельсы возвращаются и командные принципы управления экономикой (и не только), так что о результате вы уже, наверное, догадались.
В авангарде соревнования снова выступали доблестные углекопы. И неудивительно, что именно в угольной промышленности начали вскрываться очередные косяки. 28.02.1948 ЦК ВКП(б) принял постановление «О состоянии партийно-политической работы на угольных шахтах Донбасса», а 06.03. — постановление «О состоянии партийно-политической работы на шахтах Кузбасса». Из них явствовали «некоторые нарушения принципов соревнования» в Донбассе, где «на ряде шахт» социалистические обязательства рабочих готовились по трафарету, в сменах и бригадах не обсуждались. На шахтах обоих угольных бассейнов проводились т.н. «дни повышенной добычи», «штурмовые пятидневки», нарушавшие ритмичную работу шахт (за этими рывками, напомню, следовали периоды резкого ухудшения всех показателей). В Кузбассе обком партии организовал бумажный поток обращений и писем к рабочим от областных и городских организаций и провёл в связи с этим массу митингов. Многомудрый ЦК, пишет уже знакомый нам «Нестор» Гершберг, «потребовал решительно покончить с администрированием, парадностью и другими искривлениями в руководстве соревнованием, осудил вредное увлечение рекордами одиночек в ущерб массовому социалистическому соревнованию» [15, c. 177-178].
До боли знакомые сюжеты, не правда ли? Как будто не было этих 10 лет. Вы можете сказать, что это ничего не доказывает, это вообще частности, подумаешь, может министр угольной промышленности оказался враг, шпион и скрытый масон троцкистских убеждений. Но эти проблемы были присущи всему стахановскому соревнованию, участвовать в котором загоняли целыми отраслями (например, по состоянию на 1949 в стахдвижении на желдортранспорте участвовало 90% всех железнодорожников). Причём оно не менялось годами. Вот обширная цитата из постановления ЦК ВКП(б) «О социалистическом соревновании в промышленности и сельском хозяйстве», датированного 04.01.1952:
ЦК отмечает, что в организации социалистического соревнования в промышленности, на строительстве, транспорте, в МТС, колхозах и совхозах имеют место существенные недостатки. Социалистическое соревнование на некоторых предприятиях и в колхозах всё ещё направлено главным образом на достижение количественных результатов, без достаточной борьбы за высокие качественные показатели работы. Многие предприятия перевыполняют планы в ущерб качеству продукции, за счёт невыполнения заданий правительства по ассортименту и номенклатуре изделий, перерасходов сырья, топлива, электроэнергии, допуская большие потери от брака и отходов.
Руководители некоторых министерств, ведомств, предприятий и профсоюзных организаций не уделяют достаточного внимания развёртыванию социалистического соревнования, свыклись с таким положением, когда отдельные предприятия систематически не выполняют производственных планов и не принимают решительных мер к подтягиванию отстающих предприятий до уровня передовых.
Существовавшие до последнего времени условия Всесоюзного социалистического соревнования за выполнение и перевыполнение плана послевоенной пятилетки уже не отражают в ряде отраслей промышленности новых задач и новых требований, особенно в отношении повышения качества и снижения стоимости продукции и стоимости строительства, экономии сырья, материалов, топлива, электроэнергии.
В работе ВЦСПС, центральных комитетов профсоюзов, областных, краевых и республиканских советов профсоюзов по руководству социалистическим соревнованием в промышленности, на транспорте и в сельском хозяйстве имеют место крупные недостатки. Президиум и секретариат ВЦСПС, центральные комитеты профсоюзов редко обсуждают вопросы организации соревнования, проходят мимо серьёзных ошибок и извращений в этом деле.
Принятие социалистических обязательств и подведение итогов соревнования на многих предприятиях проводится с запозданием, формально, без обсуждения на рабочих собраниях, вручение переходящих красных знамён предприятиям — победителям в соревновании производится несвоевременно. В результате этого обязательства по соревнованию, принятые рабочими, часто не отражают поставленных перед данным предприятием, цехом, участком производственных задач, требований в области повышения качества продукции, экономии сырья и материалов; иногда берутся заниженные обязательства, не соответствующие достигнутому уровню производительности труда и выполнения норм выработки, слабо обобщается и распространяется опыт передовых предприятий в промышленности, на строительстве, транспорте и сельском хозяйстве.
Эти недостатки являются следствием того, что партийные, профсоюзные и хозяйственные органы не всегда учитывают изменения, происшедшие в народном хозяйстве страны за последние годы и состоящие, прежде всего, в том, что промышленность, транспорт и сельское хозяйство серьёзно обогатились новейшей техникой, значительно пополнились высококвалифицированными кадрами рабочих и специалистов. [30, c. 251]
То есть, как видно, сочная по мнению несведущих «сталинская» экономика консервировала отсталые, архаичные формы развития, а также создавала благоприятнейшие условия для показухи.
(продолжение)
|
