В.  Лирическое отступление на тему «где мои 15 лет?».

Я рано начал жить. В 14 лет крутил «бизнес», связанный с перепродажей рыболовных снастей, в 15 – купил на «сбизнесженные» деньги моторную лодку и на вёслах ходил до Попадейкинской протоки со своей командой. Мои товарищи по походам были всего лишь знакомыми по школе. Старая, 78 школа была общим знаменателем, хотя я уже года два как учился в новой – 87-й. Более основательных причин для того, чтобы считаться своими людьми, городская жизнь не предполагала.

Хотя с Денисом мы в июле 1993 года вместе летали в летний лагерь «Хальзев» на Чёрное море. Это тоже было объединяющим звеном, хотя изначально я не видел себя с Денисом в одной лодке. С Егором я проучился в одном классе только первую четверть. С Женей – несколько лет. А Денис – учился в параллельном классе. Он был самый свободный из нас четверых. Он пользовался с 12 лет в силу «семейных обстоятельств» повышенными правами: его отец завёл новую, если мне память не изменяет, семью, где у него родился ребёнок, забот хватало и без Дениса. Женя был с ленцой («сейчас телевизор новый, что ни включишь, всё смотреть интересно»), но я ему симпатизировал и поэтому принял его условия: или с Денисом, или я вообще не поеду. Егор появился позже. Он был не такой как все, в нём была не от города сего индивидуальность. Мне уже никто не устраивал истерики, я жил у бабушки, чтобы не сойти с ума. И это мне удалось. Но всё же, вольность Дениса для меня была недостижимым идеалом. Это он меня за два с половиной года до этого и раскачал на зимнюю рыбалку. Первый выезд на «Прогрессе» мы сделали 30, что ли, июля 1996 года. От Северска до Попадейки. Я был, конечно, горд. Такая махина – и моя! Мотора не было. Но на вёслах-то даже интересней! В одиночку управляться с лодкой на реке мне было тяжело, это и стало той практической причиной потребности в команде. Мы гребли по очереди.

Оббежав местные озёра, мы отметили вслух, что неплохо бы здесь устроить какой-нибудь лежак и водить сюда «тёлок». Но места были слишком дремучие, а озёра - слишком заросшие, и с взаимного согласия мы предпочли девкам рыбалку в устье Попадекинской протоки (второе название – река Кисловка). Там – просторней и веселее. Наше мальчишеское братство продержалось целый месяц - до начала учебного года. Я не буду юлить – Женя мне прямо сказал: ты не капитан, а судовладелец. Каким-то большим авторитетом я не пользовался. И всё это было не тем, чем оно могло быть. Но что сделать, человек не рождается умудрённым годами.

Денис был хитёр. «Вадик, тебе рыба нужна?». Пока они рыбачили, я в одиночку ходил собирать ягоду. «Нет, не нужна». И два ведра рыбы эти двое засранцев упёрли домой. Просто приехал рыбнадзор. Пацаны рыбачат в лодке – их не тронули. А сети, которые поставили попадейские мужики, сгребли ежом, выбросили на берег или что вроде этого, но рыба осталась. Поэтому, задавая вопрос, Денис не посвящал меня в нюансы ситуации. А этого я не любил, хотя сам не был лишён недостатков, но для меня они были менее очевидны, чем для других, причём для каждого – на свой лад. А «почувствовать себя», соотнести свои достоинства с достоинствами других можно только в коллективе сверстников, который при этом ещё занят общим делом. Семья такой возможности не даёт.

Что касается Егора, с него строго спрашивал отец. Не помню, может у него есть старший брат, и у родителей были свои аналогии и резоны. Короче, роды протестовали ремнём по одному месту, если он приходил после 9 вечера. По крайней мере, были большие проблемы. Нам было уже по 15, нам хотелось уважения. А это неравенство в правах вынуждало нас возвращаться раньше запланированного, когда Егор был с нами. Когда мы шишковали на Виленке, он отошёл метра на 2 от ствола по могучей ветви, идущей параллельно земле. Тряханул ветку и вернулся. Наверное, когда сам делаешь – не так страшно, как смотреть на это со стороны.

Впоследствии ограничение свободы до 21 часа не оправдало ожиданий его родителей: Егор попал под уголовный суд по обвинению, связанному с кражей, но его вина не была доказана. Он работает водителем. Денис вписался в обывательский мир, работает на промышленном предприятии. Женю я давно уже не встречаю. Наверное, смотрит телек.

Лодка стояла на берегу, а вёсла – носили домой. На береге кильдыма не было. И вот пару раз, когда Денис взялся, чтоб не всё время мне вёсла таскать, донести их до своего дома. А потом лодка стала уходить без меня.  Я решил внести ясность. Ведь это так просто, решить вопрос категоричным тоном с позиции судовладельца.

Что будет, если лодка совмещается с «тёлками», я узнал на следующий год, когда, пытаясь переиграть заново прошлогоднюю команду, стал водиться со старшеками на берегу. «Тёлки», лодка и мотор - равно пьянке на берегу. Причём, для этой формулы не важно, какой мотор – «Вихрь-30» или «Ветерок-10м». Мне было с кем сравнивать. И сравнение было не в пользу того круга, который уже не я собрал, но к которому я пристал. Жажда познания новых горизонтов у парней 19 и 20, а то и 20 с гаком лет была уже не та. Мы вместе ходили на моторе в Порос и поднимались до предела его судоходности, шишковали там и рыбачили. Но это были разовые вылазки. И это поколение, грубо говоря, 1977 года рождения было более затюканным, чем поколение 1980-81 годов, моё поколение. Молодёжи на берегу Томи в Северске тогда уже почти не было. Были собутыльники и пляжники. Я откололся от бригады и стал последним романтиком берега. Тогда – ещё даже реки: со своей новой лодкой «Обь» 1973 года выпуска, я управлялся сам, она была легче «Прогресса» на 90 килограмм. В городской жизни места для меня не нашлось, а легкомысленные отношения вызывали у меня отвращение. Возможно, зря. Но я выбрал лодку. И всё-таки меня тяготила лёгкость лодки…

Развал Советского Союза дал возможности для более полноценного развития. Но вскоре выяснилось, что у свободы есть и обратная сторона. Моё 15-летие пришлось на нахлыст этих двух тенденций: от советских времён нашему речному братству перепало отношение к человеку как к ценности (это воспитывалось при Союзе, но опровергалось дальнейшей советской же жизнью), а от новых времён – возможность начать взрослую жизнь на 2-3 года раньше, пока не замылился глаз, пока есть острый интерес к каждому повороту. При Союзе я едва ли бы зарегистрировал лодку в 15 лет. Тот же самый вздыхатель по советским временам Черепейников, который выдал мне судовой билет, послал бы меня тогда на фиг. Он бы и в 1996 году сделал бы то же самое. Просто я его достал. Лучше уступить перед единичным случаем, чем сверять права со всякими кодексами. Он так и сделал. Мол, на вёслах, ладно, так уж и быть. А без судового билета лодку могли просто отобрать те же самые рыбнадзоровцы. Владеть, ещё не означает распоряжаться, использовать, управлять.

Под гнётом свободы, неумеющие с ней обращаться поколения, как переэкспонированные фотографии, дозрели до нужного контраста, но будучи неспособными зафиксировать своё достижение, ушли в тень. Момент был упущен.

Г. Среднестатистический россиянин и градус приоритета.

Прежде, чем сформулировать содержание воспитательно-образовател>ьного процесса, следует определиться с физической картиной Космоса и целями общества. Поэтому говорить без оговорок не получится: набросок – это всего лишь набросок черновика, который всё ещё находится под силой тяготения прошлого и только ещё пытается нащупать контур будущего.

Итак, набросок нового курса. Непреднамеренное обучение (по Илличу); участие в научно-исследовательской деятельности вроде заныров на мини-подводных лодках для изучения речного и озёрного дна и подъёма с него вековых лесин и коряг для нужд медицины и строительных целей; прогонка речного гравия через центрифугу и магнитную ленту на предмет обнаружения метеоритов; прокладка лесных дорог и вывоз на моторных лодках уже отвеянного ореха из труднодоступных кедрачей; помощь бригаде лесозаготовителей; изучение местности с помощью малой авиации; компьютерное исследование снимков со спутника на предмет газовых месторождений и метеоритных кратеров; съёмка тематических фильмов; участие в производстве подводных лодок для реки. Я набросал этот эскиз, имея ввиду свой опыт 15-летнего капитана и ту свободу и ответственность, которую только и можно ощущать в соприкосновении со стихиями.

Ещё раз повторю, что о педагогике можно говорить всерьёз только тогда, когда обозначены цели общества. Цели будущего общества пока обозначены очень общо: познание мира, долголетие человека, рациональность социальных отношений, выход на другие космические ветви человечества, развитие. Но в том-то всё и дело, что не существует идеальных состояний. Если бы мы чётко представляли всё космическое многообразие, можно было бы говорить о выдвижении соответствующих целей общества. Но мы не знаем, как устроен мир. А то, что уже знаем, не умеем передать: скорость полной передачи знаний имеющимися средствами занимает больше времени, чем продолжительность жизни человека на Земле. Узнавая о мире больше, мы вынуждены менять структуру общества. Поэтому и задачка «Космос - цели общества - педагогика» решается только в узких рамках, после отсечения многообразия, которое мы не способны ни воспринять, ни оценить. Отсюда вытекает  неизбежность не то что погрешности – ляпы. Сколько-нибудь устойчивое развитие общества на отдельно взятой планете невозможно, т.к. ограниченность в представлениях о мире и в выборе средств познания и производства будет накапливать противоречия и срываться в штопор кризиса. И так каждый раз. И с каждым разом всё быстрее, потому что историческое время сжимается под действием демографического давления, усиление которого (т.е. рост численности населения планеты) тесно связано с космическими факторами.

Именно по этим причинам необходимо перевести воспитательно-образовател>ьный процесс из ручного режима в режим самоуправляющийся, с развитой обратной связью. Если же его – процесс – снова замкнуть на социальный заказ, то это снова приведёт к краху. Обратная связь – это хорошо, но недостаточно. Необходимо так же не только реагировать на ситуацию, но и предвидеть её, предпринимая упреждающее воздействие. Это означает, что недостаточно реагировать на перемены, когда они уже начали происходить, нужно реагировать на них до. Однако в современном обществе мы наблюдаем редкостный дурдом, когда нет обратной связи между образованием и целями общества, цели общества заземлены на получение прибыли одной частью общества за счёт другой, а упреждающее воздействие – это прямо невидаль какая-то с точки зрения временщиков. В б..дском обществе и школы все – б..дские, и учителя – б..ди, которые готовят пушечное мясо и б..дей в офисы и на панель. При этом интеллигентно поправляют очёчки и находят иносказательные словесные эквиваленты, оправдывая свою палаческую по отношению к будущему роль.

Будет обучение проходить так, как я описал, или как-то иначе – это не столь важно. Важно, чтобы это время не вычиталось из жизни, чтобы соответствовало замыслам природы и чтобы инициатива в выборе деятельности исходила от ребят, а не пионервожатого или бригадира. Дети хотят перепробовать всё, всё потрогать, разобрать, испытать. И их необходимо поддержать в этом желании. Из того множества поверхностно и азартно опробованных направлений со временем они выберут себе занятие по душе, в которое углубятся и пустят корни и впоследствии достигнут своих вершин. Но, в то же время, любая, даже любительского рода деятельность, должна строиться на практичной основе, а не быть полётом души. Летать хорошо в одиночку. Поясню. Чтобы исследовать речное дно на миниатюрной подводной лодке с прозрачным днищем или управлять автомобилем, моторной лодкой самолётом, совсем не обязательно «сдавать на права», но совершенно необходимо разбираться в устройстве данной техники и в управлении ей. Здесь не может быть возрастных ограничений, но здесь обязательно будут ограничения сознательные: если ты в свои 12 лет не можешь дотянуться до педалей, то можно смастерить более высокие педали, но если ты, берясь за штурвал, не в состоянии ощутить ответственность, то тебе, действительно, рановато, в твои сорок. Многие нынешние автолюбители дотягиваются до педалей, но имея, «права», «корочки», «дипломы» не шарят в теме. Потому что пока завтрашние жмурики делают «корочки», автошколы делают деньги на завтрашних жмуриках. Потому что пока студенты делают свои дипломы, университеты делают свой бизнес на лохах.

Революционное воспитобразование может долгое время избегать уродств образования постсоветского, но задачи по выплавке человека новой формации оно не осилит. В раз, в одно поколение достичь цели, разумеется, не удастся. Цель – изменение в сторону повышения среднего уровня целеполагания в обществе. Проще говоря, нужен рост приоритетов. И этим параметром уже задаётся вся воспитательно-образовател>ьная структура. Содержание определяет форму. Насчёт приоритетов немного распространюсь. В капиталистическом обществе (особенно в странах периферийного капитализма) приоритетными являются низменные цели, и они являются таковыми в силу отсутствия социальных гарантий, ведь человек вынужден концентрировать своё внимание на удовлетворении своих биологических потребностей. На потребности более высокого ряда у него просто не хватает времени и желания. В обществе коммунистическом (такого общества современность ещё не знала) высокий уровень социальных гарантий оставляет   в о з м о ж н о с т ь   для реализации стремлений более высокого полёта вроде познания мира. Однако, в советском (то есть НЕ коммунистическом) обществе, где такая возможность частично присутствовала, конструирование и научный поиск были развиты в любительской среде в очень умеренной степени. Гораздо больше людей смотрело футбол и играло в шахматы. Поэтому возможность так и осталась только возможностью. Средний уровень притязаний был весьма примитивен. Сейчас же в российском обществе процветает приоритет примитива, и если рассматривать некого среднего человека, то мы увидим весьма неприглядное существо, которое если назвать человеком, то значит сделать ему комплимент. И чтобы повысить этот средний градус и требуется много сил и времени.

К.Петров уделял большое внимание методологии. В своих ведеолекциях «Академии управления» он, помимо прочего, говорил о разрозненности школьных и университетских знаний, их «калейдоскопическом идиотизме», альтернативой которому он считал целостное (а не системное!, т.к. системность предполагает субъективность!) восприятие мира. Для того, чтобы целостно воспринимать мир, нужно владеть методологией, то есть ключом к пониманию, каркасом, на который будут крепиться факты. Школа и университет такой методологии, по мнению К.Петрова, умышленно не дают, так как это не соответствует интересам определённого круга лиц, осуществляющих бесструктурным способом через финансы и политику   управление процессом глобализации. Эта мысль в части общности школ, находящихся в разных частях мира, пересекается с мыслью Ивана Иллича («Освобождение от школ» http://golosa.info/node/3>425 ), где он приходит к выводу о неких общих недостатках системы образования (бюрократизм, заорганизованность, манипуляция при формировании потребностей человека, школа как придаток рынка) в различных странах. Таким образом, можно говорить, что процесс обучения управляем вероятностно-предопределё>нным способом – ц.у. никто не даёт, но создаёт ситуацию, которая исключает принятие любого другого решения, за исключением принятого, и уж точно гарантирует высокий процент предопределённых, но, как будто, независимо друг от друга складывающихся отношений.

Болонская система образования, как видно из ролика «ВУЗы готовят марионеток» ( http://tomsk.fm/watch/549>86 , мнение социолога Андрея Фурсова), имеет далеко идущие цели. Существует прямая зависимость образования от экономики. Сырьевому придатку учёные не нужны. Нужны функционально эффективные, конкурентоспособные и износостойкие рабы, по совместительству - потребители. А ни рабам, ни тем, кто ими понукает, совсем не обязательно понимать, что происходит, к чему это ведёт и чем закончится. Рабы должны хотеть каждый заниматься своим делом. А когда раб изнашивается или функционально устаревает, эффективные менеджеры его заменяют другим, более конкурентоспособным (до поры до времени) рабом. Укоренение рыночных отношений в сфере образования – это подходящий способ доразвалить то, что перестроить под цели завтрашнего общества уже нельзя. Нужно быть готовыми начать всё заново.

Уйдя в апреле 1997 года из 10-го класса общеобразовательной школы, я столкнулся не то что с непониманием -  с травлей, направленной на то, чтобы я ОСОЗНАЛ необходимость моего возвращения в лоно матрицы. И меня учили быть рабом вовсе не рабовладельцы, а сами рабы. Уже позже меня подвергали прямолинейной травле (но это не шло ни в какое сравнение с «благими пожеланиями» 1997 года) различного толка социалисты, марксисты, анархисты ЗА СПОСОБНОСТЬ ЦЕЛОСТНОГО ВОСПРИЯТИЯ МИРА, за то уникальное свойство, которое я обрёл в походах, за записками у костра и на привале, за чтением книг и в общении с бывалыми людьми. В зауженное школой и университетом сознание политтусовщиков солнечная активность ну никак не вписывалась. Земля стояла уже не на трёх китах, но человек всё ещё был пупом Земли и, конечно же, не мог зависеть в своих действиях от какого-то там Солнца, наздёвывая на себя побольше курток, «потому что зима». И это понятно, потому что сознание проистекает из практики восприятия мира, из взаимодействия с ним. А если человек, кроме бетонных джунглей, призматических форм и людей с квадратно-правильными убеждениями, ничего в своей жизни не видел, то откуда ему это знать. И отсутствие этой целостности, нити, связывающей воедино множественные явления – не вина, а беда этих людей. Но они даже не попытались понять… Они учили жить: «А кто тебя кормить будет?», «А пенсию тебе тогда не заплатят!». Они дёргали за какие-то отдельные нити, которые считали исчерпывающими многообразие реальности, и не замечали, что сами висят на нитях. Да им и не надо было этого замечать, ведь «каждый должен заниматься своим делом». Эту расхожую фразу следует считать девизом рваного сознания. Поставить в их биографиях точку – это тоже дело, и для кого-то оно тоже может стать своим.

«Допрос хорошего человека.

Подойди. Говорят,

Ты хороший человек.

Ты неподкупен. Впрочем,

Молния, ударившая в дом, -

Тоже.

Ты не отступаешься

От того, что когда-то сказал.

Но что ты сказал?

Ты честен: что думаешь, то и говоришь.

Но что ты думаешь?

Ты храбр. Но в борьбе против кого?

Ты умен. Но кому служит твой ум?

Ты не заботишься о своей выгоде.

А о чьей?

Ты хороший друг. Но хороших ли людей?

Слушай же, мы знаем:

Ты наш враг. Поэтому

Мы тебя поставим к стенке.

Но, учитывая твои заслуги и твои достоинства,

Мы поставим тебя к хорошей стенке

И расстреляем тебя из хороших винтовок хорошими пулями,

А потом закопаем

Хорошей лопатой в хорошей земле».

                         >                         Бертольд   Брехт (1898 – 1956).