Из ближайших зарослей раздался душераздирающий женский визг.- …Название: Вне контроля
Автор: Eishi
E-mail автора: eishi@rambler.ru
Правка: nover, [Michaux], d-umka
Категория: яой
Жанр: romance
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Кроуфорд/Шульдих
Предупреждения: нет
Раздел сайта, в который лучше всего поместить фанфик: Yaoi-Shounen-ai & Yuri fanfiction
Краткая аннотация: Как жить и работать с напарником, которого нельзя предсказать?
Статус: закончен
Дисклеймер: персонажи принадлежат своим создателям, никакой выгоды я от них не получаю
Примечание: написано на Шипперские войны: Эпизод II в поддержку команды Кроуфорд/Шульдих.
Из-за непредвиденных обстоятельств мы вынуждены добавить ещё одного человека в команду Eishi.
Просим не засчитывать голоса Eishi, поданные за нашу команду в предыдущих квестах.
Вот уж что-что, а столь внезапная смена будущего напарника в планы Кроуфорда ну никак не входила.
Два года, которые он работал в команде с Шелли МакКаллен, стервой чистых кровей, как говорили про нее ее же собственные подчиненные, день окончания их сотрудничества виделся ему четко и ярко, во всех красках. Редкой ясности видение, надо отметить, дар такими баловал не часто. В основном вспыхивало ближайшее будущее, освещалось белым, будто кто включал внутри еще не случившихся событий яркую лампу. Они неслись мимо быстрей, чем тучи в ветреный день, попутно меняясь до неузнаваемости: слишком многое влияло на завтра уже сегодня, слишком многое нельзя было вытащить из вчера. И только один-единственный день Брэд видел неизменным на протяжении целых двух лет. День, когда Шелли получит из управления документы, скривится, будто хлебнула разбавленного виски, и скажет лучшую в ее жизни фразу: «Ну и катись ко всем чертям, Кроуфорд!» О, да.
Не будь Брэд пророком, он бы посчитал это несбыточной мечтой, поскольку, что ни говори, но Шелли цепко держала его за горло. Конечно, высокими чувствами тут и не пахло – своей неприязни к нему МакКаллен никогда не скрывала. Она вообще была дамой крутого нрава, лебезить перед начальством не умела, да и не желала, а зря, потому как всей команде было ясно, что только из-за упертости их босса им приходилось таскаться по таким местам, которыми и крысы бы побрезговали. Брэд в свое время имел неосторожность просветить Шелли о ее, так сказать, невыгодной стратегии в спорах с начальством, за что тут же был приравнен к врагу номер один. Хотя нет, это случилось даже раньше. Примерно на второй неделе после того, как он оказался в команде МакКаллен и сообщил ей, что провала задания можно было избежать, всего-навсего отправив вперед кого-нибудь на разведку. Кому понравится, если какой-то мальчишка вдруг станет указывать тебе на каждый промах? Никому. Вот и Шелли в восторге явно не пребывала, однако ей хватило ума понять, что чужим даром можно пользоваться, выдавая удачное планирование операции и минимальные при любом раскладе потери за свою заслугу. Ей бы еще язык прикусить, а лучше совсем его отрезать, тогда, глядишь, дела у команды и наладились бы. Но нет, лишить себя перебранок с начальством значило для Шелли нарушить какие-то одной ей ведомые принципы, поэтому даже после перевода сюда Кроуфорда команда зачастую болталась черти где, выполняя абсолютно никчемные, по его мнению, задания.
Первые полгода собственное будущее виделось Брэду отнюдь не в радужных тонах, но затем – и это примирило его с идиотизмом сосуществования рядом с МакКаллен – он увидел день, когда Шелли придется выпустить его из своих коготков. Ему казалось даже, что он слышит ее рычание и жалобный треск шариковой ручки, когда она будет подписывать документы, и это определенно было лучшим из всех его видений.
Спустя еще пару месяцев к картине его перевода добавилось новое имя. Оно проскальзывало в проклятиях Шелли, которые та бормотала себе под нос, яростно подчеркивая собственную подпись на злополучном документе. Материлась она, к слову сказать, от души и со знанием дела: так, что даже ее суровые шотландские предки покраснели бы, случись им при таком присутствовать. Однако Кроуфорд даже находил какое-то особое удовольствие в том, чтобы слушать эти чудеса непечатного слова раз за разом. И да, особенно Шелли старалась, упоминая то самое имя – Матео Моретти.
Будущий напарник Брэда.
Он появился в поле зрения Кроуфорда лишь за полгода до его перевода из команды МакКаллен. Точнее, не появился, конечно же, нет – Брэд сам его нашел. Несколько встреч, пара ответных услуг, немного проданной информации о своей команде и вот она, копия досье Моретти из архива Розенкройц в его руках.
Брэд изучил его досконально. Характер, привычки, способности. Он должен знать о человеке, с которым ему предстоит работать, все и даже больше. Должен продумать, как лучше использовать его силу, где надавить на слабости, и когда позволить Моретти думать, что он сам себе хозяин.
Ко дню, когда Шелли принесли документы на перевод ее подчиненного, Кроуфорд был готов как никогда. Абсолютно. На все сто.
Видение повторялось с точностью до деталей. Шелли неодобрительно хмурила брови, читая бумаги, мяла в пальцах страницы и с каждым мигом все сильнее сжимала в зубах тонкую сигарету, прямо на глазах становясь мрачнее тучи. Еще пара секунд, и она не выдержит.
- Ну твою же мать, а!
Именно, Шелли. Ты умничка, хоть и такая стерва.
- Кроуфорд! - рявкнула МакКаллен. - А ну тащи сюда свой тощий зад, ублюдок!
Да, на крепкое словечко она тоже никогда не скупилась, но ничего, ко всему можно привыкнуть.
- Это что?! - прогремело над импровизированным лагерем команды.
На этот раз их послали вдогонку за какой-то чокнутой пси-девицей, которая, по мнению Брэда, не обладала даже минимумом тех способностей, что могли бы быть полезными организации в будущем, но зато с завидным мастерством заставляла преследователей нарезать круги по местному, влажному после дождя и негостеприимному лесу. А все почему? О, обычное стечение обстоятельств. Они просто как раз пролетали мимо, рейсом из Каира в Мадрид, ну и, разумеется, грех было не заглянуть по пути в окрестности Ханоя. Думать о том, кому из начальства Шелли на сей раз наступила на хвост, фантазии уже не осталось.
- Что это, я спрашиваю?!
- Насколько я могу судить, какие-то документы, мэм, - выдвинул предположение Брэд. - Сказать точнее не могу, потому что вы трясете ими прямо перед моим носом.
- Так, вот только мальчика-зайчика из себя тут не строй, - угрожающе надвинулась на него Шелли. - Ты ведь знал это, да? Знал?
- Нет, мэм. Мое последнее видение касалось того, что при попытке прожечь поваленный ствол дерева, который преградит нам путь, Али…
Из ближайших зарослей раздался душераздирающий женский визг.
- … подпалит Софию, - даже не дернув глазом, закончил Брэд.
Али, их штатный пирокинетик, по мере сил расчищал дорогу, следуя указаниям эмпата-Софии, отслеживающей передвижения беглянки, но кто же знал, что ради отсыревшего ствола ему придется удвоить усилия и часть пламени перекинется на коллегу? Ну ладно, Брэд знал.
- Кроуфорд, - зарычала Шелли.
- Нет причин волноваться, мэм. Ущерб минимален. Софии просто немного… эээ… поджарили филейную часть.
- Да клала я на ее зад! Это документы о твоем переводе, засранец, и можешь мне тут заливать хоть до утра, но черта с два я поверю в то, что ты это не предвидел!
Брэд не сделал даже попытки разыграть удивление. Шелли была телепатом, а еще она знала Кроуфорда далеко не первый год. Играть в кошки-мышки смысла не имело. Теперь – уже не имело.
- Я знала, что рано или поздно это случится, - Шелли внезапно успокоилась. Сама по себе такая резкая смена настроения не была для Брэда в новинку, но настораживало то, что в его видении такого не было. - Просто не думала, что они будут столько тянуть.
Плюхнувшись прямо на землю у толстого, перекрученного лианами ствола МакКаллен выплюнула пожеванную сигарету, достала из мятой пачки новую, похлопала себя по карманам в поисках зажигалки. Штатная единица, специализирующаяся на добывании огня, в данный момент была занята: из зарослей доносилось визгливое «не лапай меня на задницу, Али!» и увещевательное «да не крутись ты».
Кроуфорд кинул Шелли свою зажигалку. Та только хмыкнула, крутанула колесико, высекая искру, и, прикурив, по-хозяйски сунула чужую собственность себе в карман. Без намека на раскаяние, разумеется.
- Ты сволочь, Кроуфорд, ты в курсе? – Шелли разгладила на коленях бумаги, подняла их перед лицом так, что над ними были видны только ее глаза.
Брэд не ответил.
- Расчетливая сволочь, - соглашаясь сама с собой, качнула головой МакКаллен. – И поэтому ты далеко пойдешь. Только дам тебе один совет, мальчик, - на секунду спрятав ее взгляд, сигаретный дым хлынул в стороны, когда Шелли выдохнула прямо в документы. - Не думай, что ты умнее всех. Всегда найдется тот, кто сможет это оспорить.
- Я учту это, мэм.
Шелли кинула быстрый взгляд на документы и хрипло рассмеялась. Этот смех будет сниться Брэду в кошмарах.
Щелкнула знакомая ручка, та самая, которую он видел уже столько раз. Всего пара росчерков отделяла его от новой жизни.
- Нет, ну кто бы мог подумать, а!
В голосе Шелли не было ни злобы, ни ярости. Досада – да. Зависть, смутная, но все же. И злорадство, явное, неприкрытое, доставляющее ей невыразимое удовольствие злорадство.
- Шульдих, паршивец. Уж о ком не ждала снова услышать, так это о тебе. Вот ты где вылез, чертов недоносок.
Кроуфорд остолбенел. Наверное, ему послышалось.
- Простите, мэм. Как вы… только что сказали?
Шелли сощурилась, став донельзя похожей на старую, повидавшую на своем веку не один капкан лисицу, и в этом прищуре Брэд не увидел для себя ничего хорошего.
- Шульдих. Твоя новая головная боль, крысеныш, и поверь мне, очень скоро жизнь со мной будет вспоминаться тебе, как отдых на Гавайях. А теперь собирай манатки и катись ко всем чертям!
Если бы Брэд верил в перерождение, сейчас он сказал бы, что в прошлой жизни Шелли МакКаллен определенно была инквизитором, и смертный приговор еретикам она подписывала именно с таким лицом.
* * *
На первый взгляд Шульдих не выглядел опасным. Довольно высокий для своего возраста, тощий, как палка, и что называется, с едва заметным налетом внешней аккуратности, за которой так бдели в организации. Как и прочие ученики, он был одет в форму Розенкройц, справа на груди красовалась знакомая Кроуфорду эмблема – увитый шипастыми стеблями крест, однако выбившийся из-под свитера угол рубашки и развязанные шнурки красноречиво свидетельствовали о том, что на самом деле на правила Шульдих открыто и с удовольствием плюет.
А еще у него был хвостик. И девчачьим он совсем не выглядел. Глядя на него, Кроуфорд поймал себя на мысли, что впервые в жизни аккуратно стянутые на затылке в высокий хвост волосы отнюдь не кажутся ему неуместной для парня прической. Шульдиху она почему-то шла. Как и развязанные шнурки, кстати, но это так, к слову.
В остальном же мальчишка казался самым что ни на есть обычным. Кроуфорд не видел в нем ничего, что по каким-то неизвестным ему причинам могло бы выдвинуть Шульдиха вперед Моретти.
Полгода подготовки, добычи информации и тщательного планирования. Полгода, потраченные впустую, потому что в последний момент – тот самый, что Кроуфорд упустил, – из ниоткуда появился Шульдих, и все брэдовы расчеты полетели к чертям. Сказать, что Кроуфорда это огорчило, значило не сказать ровным счетом ничего. Его это просто взбесило.
Официальный выпуск и распределение по командам должны были состояться завтра, но любопытство, как позднее понял Брэд, сгубило не только кошку.
Должно же было быть что-то, из-за чего его вероятное будущее, столько времени придерживавшееся одной линии, внезапно изменилось. Прежними остались сроки, почти прежними – обстоятельства, и лишь один человек возник в этой картине из ниоткуда. Кроуфорду нужно было выяснить причину. Жизненно необходимо.
Он мог бы прийти завтра и просто забрать мальчишку. Документы уже оформлены, распределение Шульдиха под его начало согласовано и утверждено, и все же Брэд явился сегодня. Слишком велико было искушение увидеть так заинтересовавшего его человека на день раньше.
Чертова кошка.
* * *
Первым, что произнес Шульдих после того, как прочел документы на свое распределение, было:
- Черт, ну что за хрень, а? Я так надеялся, что попаду к симпатичной дамочке, а подсунули какого-то старпера.
Кроуфорду на тот момент было немногим больше девятнадцати.
Старпер.
Приговор обжалованию не подлежит.
Всех несогласных просьба выйти вон.
Брэд на миг прикрыл глаза. Сотрудничество с новым напарником обещало быть как минимум проблемным и, думая об этом, он, пожалуй, впервые в жизни хотел ошибиться в своем предвидении.
К несчастью, не получилось.
В том, что касалось работы, количество претензий к Шульдиху было практически минимальным, и это радовало. Исключая те три раза, когда вместо слежки за клиентом, он зависал в зале игровых автоматов, еще два, когда мухлевал с местными банкоматами, за что огреб от Кроуфорда по самое не могу, и четыре, когда в результате периодических заимствований чужого автотранспорта, им на хвост в самый неподходящий момент садилась полиция. Мелочи вроде попутно вывернутых наизнанку мозгов Брэд в расчет не брал. В конце концов, за них ему не платили, хотя стоило бы, потому что как раз это его новый напарник умел в совершенстве.
Однако настоящая проблема заключалась в другом: с Шульдихом было абсолютно невозможно жить. Досье, которое Кроуфорд, разумеется, тщательно изучил, не давало ответа на вопрос, сколько еще сюрпризов преподнесет ему мальчишка, что взбредет ему в голову в следующий миг и когда уже, наконец, кончатся эти шуточки про возраст! Чем, интересно, занимались штатные психологи Розенкройц? Гнать их в шею нужно было, если за столько лет не смогли выжать из ребенка ничего, что бы могло дать возможность хоть как-то прогнозировать его поступки?
Брэд только зубами скрипел. Досье давало слишком обобщенные и расплывчатые сведения, а при работе с Шульдихом мучительно была нужна конкретика. Единственное, что в таком случае оставалось сделать, это заполнить пробелы самому. А это значило сунуться прямо в змеиное логово.
Будь у Кроуфорда те полгода, которые он потратил на доскональное изучение Матео Моретти, сейчас ему было бы проще. Пирокинетиками вообще легче управлять. Дар позволяет им манипулировать огнем, тем самым оказывая на предметы вполне очевидное и закономерное физическое влияние, поэтому с Моретти Брэд планировал специализироваться на заданиях по устранению объектов. Просто и эффективно. С Шульдихом же пришлось начинать все заново.
По мнению психологов Розенкройц, самые проблемные паранормы - телепаты. Их личность неустойчива, она постоянно и неуловимо меняется, а иногда может и вовсе замениться другой, перетянутой у какого-нибудь бедолаги во время визита в его голову. Чужие мысли и желания, надежды и страхи, принципы и мораль – все, что телепаты пропускают через себя, влияет и на них самих. Часть отсеивается, фильтруется защитными механизмами мозга, но остальное все равно просачивается, и как мелкие песчинки, сыплющиеся то на одну, то на другую чашу весов, смещает равновесие.
К примеру, если вчера Шульдих лопал итальянскую пасту так, что за ушами трещало, то сегодня, подцепив из головы мимо пробегавшей девчонки панический страх растолстеть, он мог смотреть на это блюдо с нескрываемым отвращением.
И таких случаев были сотни. Множество привычек «на один день» сбивали общую картину, мешая выделить те, что принадлежали самому Шульдиху, и порой доводя Кроуфорда до приступов удушающего отчаяния.
Время, ему нужно было время. Год, два, а еще лучше три под одной крышей с напарником.
Глядя на очередной счет за кабельное телевидение, удручающую пустоту в холодильнике и разбросанные по гостиной вещи, Брэд начинал всерьез сомневаться, что выдержит.
Но и признавать свое поражение вот так просто он тоже не собирался.
* * *
Отправить Шульдиха на задание было единственным способом вытолкать его из дома со стопроцентной гарантией того, что он не вернется до означенного часа. Дешевая слежка, на которую при других обстоятельствах Кроуфорд даже не стал бы тратить времени, но на этот раз и такая работенка сойдет. Главное, что она даст ему время установить в их квартире нужное количество скрытых видеокамер, а также снабдить следящими устройствами и гардероб напарника.
Не будь Шульдих таким непредсказуемым, все можно было бы устроить на порядок лучше, но ведь в этом-то и заключалась проблема. Шульдиха нельзя было предсказать. Вообще.
Кроуфорд знал, что встречаются люди, невосприимчивые к телепатии, ко всякого рода внушениям и манипулированию сознанием, но иммунитет к пророчествам бил все рекорды. Шульдих был словно вне этого мира, вне времени, вне событий. Он появлялся в видениях лишь в самый последний миг, когда механизм уже был запущен, и изменить что-либо не представлялось возможным.
Это заставляло Кроуфорда чувствовать себя… безоружным.
Самое отвратительное, что он только мог представить.
* * *
Первый год их совместной работы напоминал ловлю угря голыми руками.
Кроуфорд не выпускал напарника из виду чуть ли не двадцать четыре часа в сутки даже притом, что Шульдих не выказывал ни малейшего намерения пускать его в свою личную жизнь. К счастью, разнообразие рынка следящих устройств позволяло игнорировать желания мальчишки, и Брэд вовсю этим пользовался.
Он знал, где Шульдих развлекается в свободное время, с кем встречается, и когда лучше напомнить ему о себе телефонным звонком, чтобы тот не сильно зарывался. Эта тактика спасла их от некоторых весьма неприятных в будущем столкновений с блюстителями правопорядка, но понять Шульдиха помогла лишь самую малость. К тому же, бонусом к неутешительным результатам, круглосуточная слежка дала еще один побочный эффект – зависимость.
И вот здесь уже стоило начать беспокоиться.
Если бы это проклятое желание смотреть и смотреть относилось только к видеозаписям, все было бы проще. Уничтожение объекта – самый легкий и действенный способ избавиться от привычек, с ним связанных.
Но дело было не в записях.
Дело было в Шульдихе, черт бы его побрал. Именно в нем.
Кроуфорд заставил себя выключить монитор и откинуться на кресле, прикрыв глаза. Ничего не случится, если он не будет следить за мальчишкой какое-то время. Хотя бы полчаса. Хотя бы время, необходимое для того, чтобы открыть ящик стола и достать упаковку аспирина. Голова с утра трещала так, будто грозила вот-вот развалиться на части. Может же он позволить себе одну таблетку, в конце концов.
Шульдих смотрел телевизор в гостиной. Одно из самых мирных занятий, к которым он проявлял интерес, так что волноваться было не о чем.
Не о чем, мысленно повторил Кроуфорд.
Абсолютно.
И фильм этот он видел уже четыре раза.
Брэд положил пальцы на опущенные веки и принялся аккуратно их массировать. Глаза тоже болели: казалось, что в них тикает часовой механизм.
Проклятье, болело почти все. Затекшая от долго сидения перед монитором шея, напряженные плечи, поясница. Одной таблеткой аспирина тут явно не обойтись. Да где он там уже?
Ящик ответил раздражающей пустотой. Вот же черт. Но ничего, кажется, в домашней аптечке на кухне еще оставалась пара пачек. В последнее время Кроуфорда часто мучили мигрени, поэтому стратегический запас обезболивающего он всегда поддерживал на должном уровне.
Из гостиной слышались оглушительные взрывы, рев моторов и периодическая стрельба вперемешку с несдержанным в выражениях голосом главгероя. Сразу вспомнилась Шелли и ее непревзойденное мастерство изо дня в день удивлять свою команду новыми изысками непечатного слова.
Тогда, читая документы на перевод Кроуфорда, она ведь видела имя Шульдиха не впервые, дураку было ясно. Ее слова, ее смех. Этот проклятый злорадный смех преследовал Брэда до сих пор. Шелли обещала, что по сравнению с Шульдихом ее общество покажется верхом блаженства, и сейчас, устало шаркая босыми ногами по полу на пути к домашней аптечке, Кроуфорд вынужден был признать, что она не так уж и преувеличивала. Ему лишь недавно исполнилось двадцать, а чувствовал он себя на полный тридцатник – это ли не ад?
Шульдих сказал, что в Розенкройц МакКаллен вела у него какой-то курс из числа специализированных, а проверить его слова не представлялось возможным, поскольку именно обучению телепатов организация всегда уделяла особое внимание. Файлы повышенной секретности, с ограниченным доступом. Кроуфорд, разумеется, в число посвященных не входил. То, что Шелли действительно одно время мучила розенкройцевский молодняк, не было ни для кого новостью, но чему именно она обучала сформированную из старших курсов группку телепатов, знали, к сожалению, только они. Как ни прискорбно, в вопросе ее отношений с Шульдихом Кроуфорду пришлось положиться на слова мальчишки.
Брэд заглянул в гостиную. Шульдиха видно не было: диван, на котором он валялся, был развернут к экрану, поэтому единственное, что мог лицезреть Кроуфорд, это его рыжая макушка на подлокотнике. И как у него барабанные перепонки не лопаются от такой громкости? Уму непостижимо.
Брэд помассировал виски.
Так, нужно сосредоточиться.
Кухня. Дойти до кухни. К спасительным таблеточкам.
Мысленная установка - собрался, отлип от косяка и пошел.
Почему в коробке обнаружилась всего одна упаковка лекарства вместо трех, Кроуфорд соображал, наверное, минуты три. Может, больше. Судя по звукам из гостиной, за это время главгерой успел вляпаться в какую-то заварушку, спасти главгероиню и снова во что-то вляпаться. И да, это все действительно можно было сделать всего за три минуты. По крайней мере, Кроуфорд сказал себе, что так оно и есть, а если он что-то себе говорил, сомнению это не подлежало, и точка.
Зачем Шульдиху аспирин? Глупый вопрос, но все-таки.
Значит, мигрени.
Значит, Брэд не один такой идиот. Чувство сопричастности всегда облегчает приговор, но сейчас был не тот случай. Кроуфорд свою головную боль создал себе сам, а вот откуда она может быть у Шульдиха? Он никогда на нее не жаловался. На занудство начальства – да, на отсутствие в доме кофе – да, на мигрени – нет.
Хм.
Кроуфорд задумчиво пожевал таблетку. Чертыхнулся, скривившись, налил стакан воды и осушил его залпом, чтобы стереть с языка горьковатый привкус. Потом подумал немного и закинул в рот еще одну таблетку. На этот раз не разжевывая.
Две упаковки. А ведь Брэд пополнил запасы аспирина всего пару недель назад. Выходит, Шульдих таскал у него не по одной таблетке в день. И это уже заслуживало как минимум серьезного разговора.
- Он ничего тебе не скажет! - послышался из гостиной торжествующий голос недавно спасенной героини. Надо было оставить ее тому плотоядному цветку еще в начале фильма, отстраненно подумал Кроуфорд. Пускай бы давился. А то после спасения все женщины почему-то думают, что имеют право голоса.
Рыжая макушка все так же покоилась на подлокотнике дивана.
- Шульдих.
Ответа не последовало.
- Шульдих, - уже громче позвал Брэд. Звуки телевизора это точно перекрывало, но рыжая макушка, тем не менее, даже не вздрогнула.
Чувствуя нарастающее раздражение, Кроуфорд двинулся к дивану. Вряд ли мальчишка действительно жаждал нажить себе смертельного врага в лице своего непосредственного начальства, но, игнорируя его, он, так или иначе, был катастрофически к этому близок.
- Шульдих, я с кем сейчас… - сделал третью попытку Кроуфорд, - разговариваю… - закончил он на автомате, растеряно застыв между светящимся экраном и валяющимся на диване напарником.
Шульдих спал.
В телевизоре гремели взрывы, гремел праведным гневом голос Брэда, а Шульдих просто… спал. И не трогали его ни метания начальства, ни что-либо еще.
Кроуфорд зачем-то открыл рот.
Закрыл.
Подумал.
Обозвал себя неуравновешенным идиотом и, удовлетворившись этим, задумчиво побарабанил пальцами по ремню своих брюк.
Чертовы подростки, почему у них все так быстро? Когда Брэд покидал свой кабинет, Шульдих не выказывал никаких признаков сонливости, а через каких-то десять минут – пожалуйста, уже дрыхнет. Голова на неудобном, жестком подлокотнике, одна рука свесилась с дивана, рот чуть приоткрылся, совсем как у маленького ребенка.
Сегодня утром этот ребенок выстрелил в затылок женщине, а потом спросил, пойдут ли они в пиццерию, когда дело будет сделано. Воистину, детская непосредственность.
Брэд огляделся в поисках пульта. Громкая музыка била по ушам, и если Шульдиху, судя по всему, спать это не мешало, то Кроуфорда просто сводило с ума. Герои фильма как раз решали вопрос, куда идти на развилке: направо или налево, и Брэд понимал их растерянность. Небольшая, в общем-то, гостиная в полутьме казалась не хуже каких-нибудь древних лабиринтов, поскольку наотрез отказывалась выдавать ему пульт. Обыскав все полочки, журнальный столик и даже подоконник, Кроуфорд сдался и уже двинулся к самому телевизору, чтобы убавить звук, воспользовавшись встроенной панелью, когда Шульдих неожиданно заерзал на диване, пытаясь устроиться поудобнее, и столкнул на пол вожделенный пульт.
Который был под ним все то время, пока Брэд рыскал по комнате, как Индиана Джонс.
Это не стоило даже того, чтобы обреченно прикрывать глаза. Это была просто часть жизни с Шульдихом. Как и апельсиновая кожура на журнальном столике, оранжевые пятна сока на обивке дивана – недешевого, к слову сказать, – как валяющийся на кресле носок и… пустая упаковка аспирина, выглядывавшая из-под кучи каких-то журналов на полу.
Кроуфорд устало помассировал виски. Господи, да когда же уже таблетки подействуют?
Ладно, придется поговорить с мальчишкой завтра. А упаковку от лекарства прихватить, как доказательство. Брэд присел на корточки рядом с диваном, намереваясь выудить ее из-под вороха журнальных страниц.
Будто почувствовав его, Шульдих недовольно засопел и попытался перевернуться на другой бок, убрав вытянутую руку. Увернуться Кроуфорд не успел – расслабленная ладонь мальчишки мазнула его по щеке и застыла на миг, словно зацепившись кончиками пальцев за губы.
Яркий, оглушительный, бесконечный миг.
Воспоминания и видения хлынули со всех сторон: кричащие, перемешанные в безумном калейдоскопе.
Шульдих стреляет в затылок женщине на последнем задании.
Ей нельзя дать обернуться, иначе все будет, как тогда.
Она не будет кричать, он знает. Лишь смотреть. Растеряно и испугано. С жалостью.
Шульдих ненавидит этот взгляд, потому что каждый гребаный раз все эти женщины, которых он убивает, напоминают ему одну. Самую первую.
Только в отличие от всех последующих мать все-таки успела повернуться.
И поэтому теперь Шульдих стреляет только в затылок.
- Мои родители? - Зевок. Равнодушие в голосе. Скука. - Отца я не помню, а мать бросила меня на улице. Там меня и нашли. Это все написано в досье, какого черта ты меня тут допрашиваешь?
Ложь.
Шульдих знает, что Кроуфорд за ним следит.
За каждым его вдохом, каждым движением.
Смотрит пристально, изучающе: так, что кажется, будто в затылок вкручивают бесконечно длинную ледяную иглу.
Кроуфорд хочет знать о нем все, но ни черта у него не выйдет, потому что все о себе не знает даже сам Шульдих.
- Как все прошло?
- Как обычно. Клиент увлекается садо-мазо и шлюхами. Дерьмо, а не работа. Нахрена ты вообще за это взялся? Ненавижу слежки.
- Нам хорошо заплатят за эту информацию.
Как раз столько, чтобы покрыть расходы на установку скрытых камер по всей квартире.
Ложь.
- Отвали, Моретти.
- Да ладно, не будь девчонкой. Тебе понравится, вот увидишь.
Толчок в грудь. От удара затылком об стену в глазах плавают мутные пятна.
Чужая рука в его волосах, чужие губы возле его уха.
- Тебя удобно держать за этот хвостик, ты знаешь? Прямо приглашение к действию.
Его тянут за волосы. Приходится запрокинуть голову. До боли в шее, до ноющих скул.
- Все еще упрямишься? Ну и ладно, мне, в общем-то, без разницы. Раздвигай ноги, принцесса.
В подсобке темно и тесно.
Здесь их не услышат, и Шульдиху это нравится.
Здесь можно убивать.
- Моретти? Неа, впервые слышу. Ты задрал уже с этими расспросами, Кроуфорд!
Ложь.
Видения погасли, едва только Шульдих отдернул руку.
Подскочил, вжался в угол дивана, будто загнанный зверек. Глаза испуганные и злые.
Кроуфорду бы сейчас поздравить себя – подловил, выудил, что хотел, раскусил. А не получалось.
Он сидел на ковре и просто смотрел на Шульдиха.
На человека, с которым прожил год, и о котором, как выяснилось, не знал ровным счетом ничего. Он думал, что сумел выяснить хоть что-то, даже не подозревая: ему всего лишь позволили так думать.
Все было ложью – от первого до последнего слова.
- Как… интересно, - задумчиво протянул Кроуфорд.
Шульдих плотнее сжал губы.
Защита, обособление. Готовность к обороне.
- Что ты видел?
- Уродливую правду, полагаю. Или хотя бы ее часть.
Наблюдать за тем, как мечется взгляд Шульдиха, было сплошным удовольствием. Сейчас он вряд ли был в состоянии подделать свои эмоции. Их чистотой и в самом деле можно было наслаждаться.
Видение мелькнуло белой вспышкой.
Первое из тех, которые Кроуфорд действительно хотел видеть.
Черт знает, что сейчас между ними произошло. Что разрушило или, наоборот, связало одно случайное и нелепое касание, но факт оставался фактом: Шульдих появился во вспышке будущего. Через три секунды он попытается сбежать.
Три секунды знания. Три секунды контроля.
Вполне достаточно для оракула, чтобы насладиться ими сполна, а затем любезно уведомить напарника, что при попытке побега Брэд сломает ему руку.
Шульдих нервно сглотнул.
- Думаешь, я на это куплюсь? Покалечишь меня, и прощай, работа.
- А кто сказал, что это будет правая рука? - ухмыльнулся Кроуфорд. - Левой вполне достаточно. Перелом окажет нужный воспитательный эффект и практически не снизит твоей работоспособности.
Ментальная атака была вполне предсказуема. И даже без видений.
Шульдих вломился в разум Кроуфорда горящим тараном: яростно, безудержно. Сметая и плавя возводимые барьеры, раскидывая подставные образы сознания, которые в Розенкройц учили создавать для защиты от подобных атак. Брэд был хорошим учеником. Но даже его щиты дали трещину под таким ментальным натиском.
Ужасающая мощь.
Безжалостная, испепеляющая.
Еще несколько секунд, и вместо Брэда Кроуфорда здесь сидел бы пускающий слюни овощ, но Шульдих ослабил натиск так же внезапно, как и атаковал.
- Итак, - тяжело дыша, выдавил Брэд, - про уровень своего дара ты тоже лгал. Я все больше склоняюсь к мысли, что оценочные суждения психологов Розенкройц не стоят и ломаного гроша.
Он вытер выступившую на лбу испарину.
- Старые козлы, - брезгливо скривился Шульдих. Он тоже тяжело дышал. Похоже, такой силы ментальная атака дорого ему обошлась.
Забавно, но сегодня они впервые сошлись во мнениях. Этому, наверное, стоило порадоваться, если бы ситуация в данный момент не походила больше на поле боя, чем на дружескую беседу.
А мальчишка-то на самом деле куда как не прост. Скрыть такую силу от розенкройцевских крыс – это вам не конфету у младенца отобрать. Выходит, научился «гасить» дар. Не сразу, конечно, иначе организация его бы и не выловила, но все-таки.
Нельзя научиться ходить, ни разу не упав. Нельзя научиться скрывать свои способности, ни разу их не применив. Элементарная логика. Вопрос только в том, смог ли он сделать это сам или же с чьей-то помощью.
- Ты не смог бы провернуть все это в одиночку. Тебя научили «гасить» дар.
Шульдих раздраженно передернул плечами, отводя взгляд. Попытка скрыть замешательство. Значит, Кроуфорд попал в цель.
- И кто же мог научить тебя такому, а?
- Ты ее не знаешь.
- О, так это была женщина.
Шульдих бросил на Брэда испепеляющий взгляд. Ничего, зато теперь научится следить за тем, что говорит.
Итак, женщина-телепат и явно высокого уровня, судя по тому, что мальчишка от нее перенял. Может быть, третьего или даже второго. И, может, даже…
- Шелли МакКаллен?
На этот раз он не стал изворачиваться. Не было ни отрицания, ни попытки соврать, хотя Кроуфорд их ждал.
Шульдих принял правила игры.
- Откуда знаешь?
- Сколько она тебя учила?
- Я первый спросил.
- Ответ за ответ, Шульдих. Итак, сколько?
- Полгода, - нехотя выдавил тот. - Твоя очередь.
- Я угадал, - наслаждаясь выражением лица напарника, сознался Брэд.
Конечно, это было не совсем правдой. В правильности своей догадки он был уверен примерно на шестьдесят пять процентов, но этого хватило с лихвой.
- Ублюдок, - процедил Шульдих.
- Буду считать это комплиментом. Итак, начнем знакомство заново? Учитывая то, сколько лжи ты сгенерировал за последний год, нам бы это не помешало.
- Нам? – с усмешкой переспросил мальчишка. – Нет никаких «мы», Кроуфорд. Отдельно – ты, отдельно – я.
- Тебя так раздражает, что приходится работать под моим началом?
- Раздражает? Раздражает?! Да ты меня просто бесишь! С этим «мы все делаем по плану», «Шульдих, не ходи туда, это привлечет к нам лишнее внимание» и твоим идиотским стремлением контролировать каждый мой шаг!
- Идиотизм не лечится, - очень вовремя высказался кто-то в телевизоре. - От него все беды.
Кроуфорд яростно вдавил кнопку выключения на пульте. Хватит уже этих комментариев из-за спины, и без того хватало веселья.
Значит, мальчишка ненавидит контроль. Прискорбно. Потому что для Кроуфорда контроль – это власть, а власть он любит даже больше, чем деньги. И черта с два он сознается, что невозможность предсказать напарника выматывала его не хуже какой-нибудь неизлечимой болезни. Если бы Шульдих появлялся в видениях, Брэд не докатился бы до позорной слежки и прогрессирующей паранойи. Так что как ни крути, а виноват во всем мальчишка.
Кроуфорд снял очки и помассировал переносицу. Интересно, как Шульдих воспримет новость о том, что источник всех его бед - он сам?
- Ты, конечно, можешь мне не верить, но это из-за тебя мы оба оказались здесь.
Шульдих недоверчиво прищурился. Ну конечно, кто ж вот так просто признает, что он крайний?
- В команде со мной должен был работать вовсе не ты, а некий Матео Моретти. Знакомое имя, не правда ли?
- Нет.
- Да, Шульдих. Тот самый Моретти, с которым вы в подсобке…
- Заткнись.
- Что, сразу вспомнил? Так вот, это он сейчас должен был быть на твоем месте. Но, как мне теперь ясно, особым умом природа его не одарила, зато одарила слишком бурным либидо.
- Он это заслужил, ясно? Заслужил!
- Не спорю, - согласился Кроуфорд. – Но только теперь у тебя нет права ныть, что я причина всех твоих несчастий. Ты сам это сделал, Шульдих. Ты убил Моретти и занял его место. Кроме себя винить тебе некого.
Мальчишка закусил губу и подтянул колени к подбородку. Упрямый. Ну что ж, Кроуфорду его признание в любом случае без надобности, а вот самому Шульдиху придется с этим как-то жить.
Он сидел, обняв тощие колени руками, и пялился в ковер, будто намереваясь просверлить взглядом дыру где-то совсем рядом с Брэдом. Непроизвольно тому захотелось отодвинуться. Но не уйти, о, нет. Слишком много еще неизвестного крылось в этой рыжей голове и слишком заманчивым показалось случайно узнанное. Сейчас Кроуфорд уже не мог приказать себе остановиться.
Он хотел знать больше, он хотел знать все. Жадность всегда была его слабостью.
- Как ты… - сбросив оцепенение, неожиданно поднял голову Шульдих. - Как ты узнал?
Брэд непонимающе вздернул бровь.
- Ну… О Моретти.
Шульдих кривился даже при одном упоминании этого имени. Похоже, случившееся в той подсобке было отнюдь не первым домогательством Моретти. Ну не дурак ли? Нашел, к кому полезть.
Кроуфорд поймал себя на мысли, что уже не жалеет о внезапной смене напарника.
- Ты сам мне показал.
- Черт, - буркнул себе под нос Шульдих, и Брэд не удержался от усмешки. - И много ты еще видел?
- Немало интересного, - не моргнув глазом, соврал Кроуфорд.
Не один ты умеешь лгать, Шульдих. Теперь игра будет куда интересней, не находишь?
Наверное, это было написано у него на лбу слишком явно, потому что в следующий миг лицо Шульдиха сменило выра
|
