Окончание большого эпизода о поездке на юга...

Начало здесь:
Эпизод 1. Часть 1: http://romanikitin.livejo>urnal.com5043.html
...
Эпизод 4. Часть 4: http://romanikitin.livejo>urnal.com10311.html
Эпизод 4. Часть 5: http://romanikitin.livejo>urnal.com10515.html

– Она проснулась.
– Почему глаза не открывает?
– Не хочет, наверное. Макс, что на мониторе?
– Да пять минут как уже очухалась.
– Макс, это все-таки девушка!
– Извините, док. Не очень-то похожа.
– Кастрирую!
– Молчу-молчу!
Пауза.
– Лора, вы меня слышите?
Я открыла глаза. Надо мной склонился мужчина в смешном салатовом колпаке на голове. Нижняя часть лица прикрыта такой же салатовой тряпкой, но говорить она ему не мешает.
– Вы меня слышите? – повторил мужчина.
– Да, – раздался мой голос. Только голос. Рта и губ я не чувствовала.
– Видите? – мужчина в колпаке машет у меня перед лицом каким-то огоньком. Он яркий, слепит и я жмурюсь.
– Да… уберите свет!
– Макс, что по ритмам? – мужчина оборачивается куда-то назад.
– Все хорошо, – отвечает невидимый Макс. – Провисон по артериальному давлению, но некритично. Дышит хорошо, пульс слабый, ровный, пятьдесят шесть.
– Отлично.
Салатовый мужчина в колпаке поворачивается ко мне.
– Вы помните, что с вами случилось, Лора?
– Да, – шепчу я. Перед глазами обожженная чем-то лошадь с веревкой на шее. – Что со мной?
– С вами все хорошо, – врет салатовый. – Сейчас уже все хорошо. Мы восстановили метаболизм, и вы поправились. Но боюсь, теперь не сможете активировать функции Охотницы. Мы вывели из организма биоконтейнер с коллоидным энергосуспогелем, иначе он бы вас сжег до костей.
– Я не понимаю…
– В общем, добро пожаловать в мир нормальных людей, Лора. Мы очистили ваше тело от клановой дряни. Теперь никаких гиперделений и прямой белково-клеточной перестройки. Никаких атрибутов Охотницы.
– Охотницы?
– Ну да, – салатовый улыбается под повязкой. Рта не вижу, но могу заметить, как смеются его глаза, морщинки в уголках выдают. – Вроде бы, вас так называют?
– Не помню…, – я в самом деле ничего не помню про каких-то там Охотниц.
– Вы знаете, как вас зовут? – лицо под маской насторожилось.
– Док, пульс девяносто и растет!
Помню ли я, как меня зовут?
Конечно помню. Что за вопрос? Я – Лора Дэпрэ. Дипломат из Нанта. Прибыла на Адзуру для заключения внешнеторгового соглашения с правящей четой Никитти. Меня пригласили на охоту, там что-то произошло, по-видимому, пожар в лесу. Странно… не помню дыма. А потом я потеряла сознание и… вот, вижу этого салатового и слышу какого-то Макса. В конце концов, где я?
– Сто двадцать! – это Макс.
– Все-все, успокойтесь, Лора, – говорит салатовый. – Все абсолютно верно. Действительно, несчастный случай на охоте. Вы скоро поправитесь.
– Мне нужно домой, в Нант, – сказала я. – Меня там ждут.
– Непременно вернетесь, я обещаю! – салатовый кладет свою руку на мою.
Конечно, я вернусь… Куда я денусь? Стране и Герцогу нужны дипломаты. А я хороший дипломат. Я даже чудом выжила в северной экспедиции, хотя все умерли, а этот дебил-повар окончательно спрыгнул с катушек.

***

– Сначала я хотел спросить вас, уверены ли вы, что ее на самом деле зовут Тамия из Ригельшварца. Нет-нет, ничего не говорите, – врач помотал головой, – теперь я и сам вижу, что иначе как Охотницей эта особа не была. Смотрите сами.
Врач распахнул створки морозильной установки и вынул из белого ящика какую-то склянку. Повернулся к Никитти-младшему и выставил стеклянную банку перед ним на стол.
– Приглядитесь к содержимому. Я вытащил это из затылочной области головного мозга пациентки. Видели когда-нибудь такое?
Романо склонился над банкой, заполненной специальным незамерзающим гелем, в котором врачи содержат всякие органы и прочие живые штучки, которые просто так могут протухнуть, а в холодной желатинообразной субстанции способны храниться столетиями.
Взглянул – и тут же отпрянул, чуть не свалившись со стула и случайно смахнув со стола какие-то документы. Листочки еще не успели опуститься на стерильно вымытый пол, а синор Никитти уже засыпал доктора вопросами:
– Что это? Ну и мерзость! Как оно туда попало?!
Врач поднял с пола листки и аккуратно сложил на место. Потом присел на металлическую табуретку возле стола.  Словно не ученый был хозяином древней медицинской лаборатории, а молодой аристократ, к которому пожилой доктор пожаловал на прием.
– Я не знаю, как оно называется, молодой человек, – сказал доктор. – Но для чего предназначено, узнать удалось. Даже не нужно было препарировать эту… это.
– Так что же?
– Это имело постоянную нейроактивную связь с ушным и глазным нервами. А в хвостовой части мой ассистент Максимилан обнаружил коротковолновый излучатель. Откуда оно брало энергию для трансляции сигнала – честно, еще не разбирался. Подозреваю, что какая-то биотехнология.
Романо еще раз посмотрел в банку. Оттуда слепой мордой на аристократа пялилось нечто, напоминающее гибрид креветки и скорпиона. Многочисленные лапки в подбрюшье были аккуратно обрезаны по краям – очевидно, ими оно держалось за плоть своего носителя и, возможно, ими же кормилось. Что тварь была живой, в смысле, биологически живой, совершенно ясно. На механизм, даже самой тонкой работы, эта скорпионья креветка не походила. Удлиненное безглазое рыло продолжалось целым ворохом усиков, также обрезанных. Ну а загнутый в подобье скорпионьего хвост имел утолщение на конце, и сквозь полупрозрачную кожу твари даже не особо сведущий в электронике Романо отчетливо заметил электромагнитную антенну катушечного типа.
– Усами это цеплялось за глазные и ушные нервы, – пояснил доктор. – Лапами проникало в область задней спинномозговой артерии и, видимо, оттуда получало питательные вещества. И при этом, как видите, в хвостовой части у твари явно выраженная электронная система. Максимилан говорит, что кроме катушки, там еще несколько логических элементов средней сложности.
– Какая дрянь… – Романо с омерзением передернулся и отодвинул склянку с тварью подальше. – Следящее устройство?
Доктор кивнул.
– Разумеется. В пределах прямой радиовидимости эта штука, уверен, позволяла смотреть глазами и слушать ушами моей пациентки. Я точно знаю, что варварская медицина Территорий неспособна даже представить себе подобное, не то что изобрести. Поэтому…
– Кланы?
– Разумеется, – повторил врач, забрал склянку со стола и снова погрузил ее в криогенную установку. – Конечно, кланы. Но не одни – кто-то им помогал. Я знаю, что Небесный огонь весьма продвинулся в микроэлектронных технологиях Древних, да и дочери Бьющей молнии тоже хорошо знакомы с электричеством. Но соединить электронную схему с живым организмом, к тому же, сильно измененным на генетическом уровне… Нет, это кланам не под силу.
Романо задумался. Подтверждались его самые худшие опасения – северные варвары в действительности оказывались куда менее невежественными, чем о них думали последние сотни лет. И очевидно, у них союз с какой-то силой, способной на такие вот… произведения научного искусства. Но странно то, что сами кланы подсказали правящей чете Никитти, где искать начало нитки, за которую можно распутать весь клубок. Сан-Флоренская крепость – вот начало пути. И открыла этот путь для Романо вот эта худенькая Охотница, выдававшая себя за фарансейского дипломата. Более того…
– Боюсь, у меня еще одна неприятная весть, – продолжил доктор, снова присаживаясь на табуретку. – И снова относительно моей пациентки.
– Говорите!
Романо снова вскочил с места, опомнился, сел обратно.
– Я вытащил ее тело с того света, уж извините за громкие слова, – невесело улыбнулся врач. – Избавил от черной клановой заразы и замечательного образчика шпионской биотехнологии. Но душа ее по-прежнему где-то в других мирах. А выражаясь медицинским языком, у девушки острейшая форма раздвоения личности, налицо подмена истинного я ложным, придуманным ею самой. Ну или кем-то еще. Ее шпионская легенда, если я правильно понял ваше объяснение, стала основой нового человека, превратив Тамию из Ригельшварца в Лору Дэпрэ. И у меня есть подозрение… Заметьте, только подозрение, что поверить в свою новую личность она сама себя и заставила. Еще до проникновения на остров или сразу после. С точки зрения психокодирования – высший уровень.
Романо покачал головой.
– Нет. Я помню, как в подпитии она проговорилась, что из кланов. Она не заставляла себя надеть другую личность, тем более такую ущербную и простецкую, как Лора Дэпрэ.
– Я ничего больше не могу предложить, – врач развел руками. – Попытаюсь восстановить ее внешность, хотя сейчас это будет сложно. Но извините, копаться в чужих сознаниях – это к психологу. Не моя специальность.
– К кому я могу обратиться, док?
– Юноша, – наставительно произнес врач. – Обращаться нужно к Богу. А к специалистам нужно записываться на прием.
– И к кому?
– Есть доктор Юрвальд на Сицилии, или как она сейчас называется. У него, помнится, была неплохая психиатрическая практика.
– Сицилии? – Никитти-младший выдохнул. – Это же в запретных землях!
– Увы, европейская медицина как наука пала давным-давно, молодой человек. Если кто-то и может вернуть вашей Тамии ее прошлое, то лишь доктор Юрвальд. Во всяком случае, больше я никого не знаю. И кстати…
– Что?
– А чем вам не мила Лора Дэпрэ? В конце концов, вы ведь под этим именем с ней и познакомились? – доктор кивнул в сторону палаты, где отдыхала девушка.
– Лора Дэпрэ мертва уже несколько лет, – устало произнес Романо. – Когда-нибудь Тамия это узнает, и скорее всего, довольно быстро. Вы слышали ее бред, она рвется в Фарансею, где ее никто и не признает как Лору. А я не собираюсь отправлять в свободное плавание человека с личностью трупа. Максимум, что ей там светит, это сумасшедший или публичный дом. А скорее всего, ее кончат кланы как отработанный инструмент. И потом… Вы знаете, док, мне бы очень хотелось повидаться с теми, извините, мастерами, которые превращают женщин в таких монстров и засовывают им в затылок подобные чудо-технологии. Раньше я и понятия не имел, насколько Охотницы отличаются от людей. Мы списывали их якобы чудесные победы над мутантами исключительно уцелевшему оружию Древних.
– Я тоже не в восторге от подобного рода модификаций, – сказал доктор. – Но ведь эти девушки ложатся на операционный стол добровольно.
– А вот в этом я сомневаюсь, – произнес Никитти сквозь зубы. – Наша проверка подтвердила: в Сан-Флорене действительно работала целая фабрика по производству нелюдей. Исходный материал, доктор, шестилетние девочки! Шестилетние! О каком доброй воле может идти речь?
Доктор только развел руками. Как и всякий ученый, против подкрепленных фактами аргументов он был бессилен.

***

Это заседание семьи Никитти-Тольмаччи проходило за наглухо закрытыми дверьми. А говоря по совести, Романо чуть ли не за шкирку притащил отца и брата в строго охраняемый и звукоизолированный бункер в самых глубинах Цитадели. Женщин решили не привлекать, им и так солоно досталось, когда Джулия и Мария узнали о покушении на жизнь их самих и более того, своих детей.
– Итак, Романо, разорви тебя кальмар, – начал отец. – Что творишь?
– Я творю? – Никитти-младший против обыкновения был взбудоражен, что совершенно не вязалось с его обычным вальяжно-шутливым поведением. – Это кланы, мать их в топку, творят, папа!
– Ну, это ты уже говорил, – вставил слово Леджио.
– И еще раз скажу! – крикнул Романо. – Вы только представьте, мы тут себе спокойненько просиживаем задницы, а эти твари мало что подмяли под себя всю Европу, так еще к нам лезут! Ну да ладно, черт с ними. Хотят повоевать, пусть воюют. А к нам полезут – так обломаются. Не проблема. Но кое-кто у нас под боком, на этом черт подери родном острове Адзура наладил массовое производство монстров в человеческом обличии! И эти монстры, оказывается, уже черт знает сколько лет потоком идут на комплектацию армии кланов! Ну что за жопа, я вас спрашиваю!?
– Сынуль, – Никитти-старший расстегнул верхнюю пуговицу сюртюка. – Я понимаю, ты коришь себя за промашку. Понимаю, быть куратором отделения контрразведки и пропустить такой щелчок по носу больно. Но не ошибается лишь тот, кто…
– Да знаю я, знаю, папа!
Никитти-младший взорвался. Пнул ни в чем не повинный стул – несчастная мебель ушла в гобелен, прикрывающий бетонную стену, и развалилась на две половинки. Побуянив еще немного и сломав еще один стул, Романо подошел к столу совещаний. Так они называли здоровенный кусок бетона, намертво вмонтированный посередине центральной комнаты бункера. В детстве он со старшим братом играл здесь в военачальников, управляющих сражением из «генерального штаба». Под пристальным взором Романо непобедимые армады подводных ракетоносцев выныривали на поверхность средиземноморья и сокрушали осадивших крепость врагов.
Потом игры в военных закончились, на двух разнофамильных братьев упали взрослые обязанности. Старший возглавил всю морскую торговлю Адзуры, приносящую большую часть дохода. А младший, то есть Романо, проявил склонность к тайным операциям и в конце концов, стал куратором разведки и контрразведки. Умело пряча, правда, свою должность под маской раздолбайства, любительской писанины и громких гулянок.
– Короче, – Романо стукнул кулаком по бетонному «столу». – Мы устраиваем кланам Новый год, или нет? Причину, я думаю, все осознают. Покушение на высших руководителей государства с использованием подставной фигуры дипломата.
– Голосуем? – предложил Леджио.
– Я за Новый год, – решительно сказал Романо.
– В самом деле распустились девки-северянки…, – глава семейство обвел взглядом сыновей. – Я за.
– Леджио?
Романо устремил взгляд на старшего брата. В семье тот был самым осторожным, что неудивительно, поскольку именно Леджио Тольмаччи обеспечивал государство средствами от торговли.
– Готовьтесь к голодным годам, синоры, – старший брат закусил губу. – Война с кланами, это вам не хухры-мухры. Грузопоток по гражданскому фрахту рухнет процентов на восемьдесят.
– Леджио, ты за или против? – повторил Романо.
В семье Никитти-Тольмаччи стратегические решения принимались или единогласно, или не принимались вообще.
– Черт с вами, – улыбнулся Леджио. – Новый год так новый год.
– Решено, – улыбнулся Никитти-младший. – Засунем этим дамам что нужно куда нужно!
– Я пошел проверять склады, – сказал Леджио и направился к выходу.
– Не хочешь послушать про то, как я вывел на чистую воду шпионку кланов?
– Нет, Романо, – старший брат остановился в дверях. – Я же не рассказываю тебе, как оптимизировать логистику в западных портах?
Леджио вышел. В бункере остались только два Никитти. Старший хмыкнул:
– Я был уверен, ты просто с ней переспишь – и девочка все сама тебе и расскажет.
– Неинтересно, – отмахнулся сын. – Она замечательно разболтала что нужно, и не доводя меня до греха. Хотя, признаюсь, в спальне я у нее был. Понимаешь ли, когда девка ужралась что порося, аж на ногах не стояла, я какое-то время тащил ее по коридору. Потом она понесла какую-то уж совсем розовую чушь про свое одиночество, и я сдал ее на поруки гвардейцам. А потом, ты помнишь, мама спросила, что это за новая пассия у меня, такая рыжеволосая. Оказалось, на локте камзола рыжий волосок. И рядом с ним два очень странных: черные, с рыжими корешками.
Тут я и сложил два плюс два. Если ее слова за ужином насчет кланов я еще было воспринял как пьяную оговорку, то вот волосы… Ну не бывает рыжеволосых фарансеек!
– И что дальше? – отец икнул. От сырости бункера у него постоянно переклинивало в легких.
– Дальше я бегом в комнату нашей дипломатишки, она уже в глубоком отрубе. Перетряхнул одежду и обнаружил еще пару рыжих волосков. Наконец, выдрал клочок из славной темноволосой головки и бегом к докторам. Те посмотрели-посмотрели луковичку, и говорят – рыжая девка, как есть рыжая. Только сейчас под действием какого-то препарата, вызвавшего однократную черную пигментацию.
– И ты сразу понял, что она из кланов?
– Нет, конечно, – Романо покачал головой. – Я понял только, что вся эта история с дипломатическим представителем – буффонада. Дернул кого нужно, запросил последние перевозки у брата. Действительно, из Наполы к нам ехала девица Лора Дэпрэ. Потом я связался с ромским отделением моих ребят, те попинали гостиницы, но нигде, повторю, нигде женщину с таким именем и внешностью не видели. Тем более, что коротко стриженная особа в Роме… ну, сам понимаешь.
– Да уж… Там все волосатенькие, – хихикнул Никитти-старший, поглаживая лысину.
– Ну да! У них социальный статус по длине шевелюры считают. Стал бы дипломат сознательно себя в глазах быдла унижать! Ну а дальше стало ясно, что с дипломатишкой этой нужно держать ухо востро, мало ли что. Поэтому чисто из осторожности я пересадил вас с Леджио в другую карету. Как в воду смотрел. Когда полыхнуло, думал, все, абзац. Второе пришествие. Потом смотрю – моя девица-мастерица вся в соплях и в глубоко шоковом состоянии. Оставил ее под охраной, а сам егерям к сигналу – пусть гепарды поработают. Поработали, выгнали из кустов какую-то фигуру. Так представь, фигура сия так с места рванула, что от кошек чуть не убежала. Это от гепардов-то, которые с места сотню выжимают! Хорошо, я с другой стороны стрелков поставил. Когда убивца поняла, что ее обложили и сейчас возьмут, взяла и спалили себя к хренам. Как и дилижанс пустой до этого… Впрочем, не пустой. Кучера все же потеряли…
Никитти-младший присел, наконец, на один из оставшихся в живых стульев. Сложил руки на «столе», устало уронил на них голову.
– Ну а с этой дипломатишкой что у тебя там? – спросил отец. – Я слышал, ты ради нее вроде как в Ром мотался?
– Да, – промычал Романо, поднимая голову. – Меня такая злость взяла, что из двух лазутчиков оба копыта отбросят, что… В общем, папа, там все сложно. У этих Охотниц, а наша дипломатишка из их числа, есть какая-то штука в теле, которая им всякие разные способности придает. Штука явно искусственного происхождения, дядя Мафусаил сказал.
– Ну, Мафуся просто так языком не болтает, даром что жид, – хмыкнул граф Валэдо.
– Не болтает, – согласился сын. – Сначала-то я о Лоре этой вообще позабыл с беготней вокруг покушения. Кинул ее в камеру и забыл. А у них, у Охотниц этих, оказывается есть какие-то черные пилюли, которые на время способности выключают и кровь от гадости очищают. Тоже на время. Лора Дэпрэ так и проникла через таможню, совершенно официально. Вторая – та нет, та где-то контрабандой прибыла, но не о ней речь.
Наша Лора в камере начала обратно в Охотницу превращаться. Да так, что… В общем, этого лучше не видеть. Я подумал: все, кончается девушка. В бреду она все какие-то черные пилюли называла, мы вскрыли ее саквояж и действительно нашли две таблетки. От одной я кусочек отломил на экспертизу, остальное скормили Лоре. Вроде как немного помогло, преобразование затормозилось. Но ненадолго. Тут дядя Мафусаил эту черную отраву опознал. Говорит, у кланов такая штука по любому должна быть, только жидкая. Это что-то типа контейнера, который собирает в себя измененные клетки и накапливает в специальном органе. Доктор орган этот давно уж из Лоры вырезал, но всю заразу из тела только этой черной микстурой выгнать можно. Ну я и ломанул в Ром. Нашел тамошнее представительство кланов, прямо так и сказал: или они мне склянку дури этой, или я сначала Ром, а затем и все остальные Территории сжигать по одной начну. Боеголовок у меня хватит.
Поверили. Я забрал склянку и обратно. Бедняжку «Тень морей» так изнасиловали за два броска, что ей теперь месяц в доках на профилактике стоять. По-моему, батарейный блок я спалил к чертям… Емкость двенадцать процентов от номинала в конце поездки. Но неважно. Привез я эту черноту, док залил ее в девушку. Все пошло нормально, чернота собрала всю дрянь из тела, а потом гадость обратно откачали.
– Я так понимаю, – заметил отец, – что это еще не все? Что-то не так с твоей зазнобой, да?
– Да какая зазноба, скажешь уж! Ты знаешь, я не люблю высоких и тощих. А с ней… В общем, с ней труба полная. Во-первых, дядя Мафусаил нашел еще кое-что в ней – то ли улитку, то ли глиста какого-то, только сидел не в кишках, а в основании черепа. Присосался сразу к зрительным и слуховым нервам, а на конце его… раковины, что ли? В общем, внутри улитки оказался небольшой коротковолновый передатчик с модулированной и шифрованной трансляцией. Кто-то неподалеку весьма шустро узнавал все то, что наша Лора слышала и видела. Очевидно, и дилижанс-пустышку поэтому так прицельно накрыли.
– Сильно, – кивнул головой Никитти-старший. – Очень сильно. Древние военные технологии.
– Именно так, – подтвердил Романо. – Но это еще не все с нашей дипломатишкой. Второя новость в том, что девушка полностью ушла в придуманную личность и обратно не собирается. Поэтому все планы порасспросить живую Охотницу ушли туда же… В трубу.
Никитти-старший поднялся со стула, снова икнул и похлопал сына по плечу.
– Сто против одного, что девчонка эта никто и звать ее никак, – уверенно произнес конте Вэладо. – Подставная утка и есть подставная утка. Крякает и утиных кобелей собирает – вот вся с нее польза.
– Спасибо, папа, – с чувством выдохнул Романо. – Значит, я вроде как селезень?
– Все мы на ее крякание повелись, сынуль. Все трое. В этот раз нас облапошили, но хорошо хоть живы остались. А живы будем – не помрем.
Мужчина, прихрамывая, вышел из бункера. В помещении остался только младший из Никитти. Молодой человек посидел за «столом» еще минуту-две, потом выпрямился и произнес в пустоту перед собой:
– Противоодиночественных таблеток, говоришь, не хватает… Согласен, есть такая ерунда. Весьма дефицитный товар.

Продолжение здесь: http://romanikitin.livejo>urnal.com11681.html