Как ему это удавалось – загадка даже для родных. -Название: Страсти по жирафу
Бета: откроется после окончания голосования
Рейтинг: R
Жанр: юмор, романс
Тип: слеш
Размер: миди
Дисклеймер: в тексте использован стих Николая Гумилева «Жираф»
У нее ничего не осталось. У нее в кошельке три десятки на проезд да случайно забытый счастливый билетик в потайном кармашке. Денег еще хватит доехать до дома, а вот на счет обеда уже хуже. Разве что попросить взаймы у кого-нибудь из приятелей…
- Женщина! Ты, как всегда, подобна солнечному свету, отраженному в каплях прохладной росы! – раздался над ее головой жизнерадостный голос, а перед глазами появился букет белых гвоздик. – Прости, солнце, за убогие цветы, но в такую рань цветочницы похожи на укушенных в попу крокодилов, и я их боюсь.
Высокий худой парень нахально уселся на соседнюю парту и принялся потрошить свой набитый всякой всячиной рюкзак. Кармическое проклятье всего курса и Ольги в частности. Дорогая гитара, черные джинсы, кофта желтого цвета со ставшим традиционным изображением жирафа, копна рыжих волос, наглые голубые глаза и вечная улыбка во все пятьдесят пять зубов. Они дружили столько, что даже не могли вспомнить дату знакомства. Иногда обоим казалось, что их свели вместе еще в момент зачатия. Вот только если девушка была гордостью родителей и любимицей преподавателей, то рыжее чудовище вызывало только одно желание – пойти и напиться, потому как выдержать общение с Жирафиком больше двадцати минут в трезвом состоянии могли очень немногие. Наверное, поэтому его и приглашали на все вечеринки в качестве заводилы.
Впрочем, Ольга давно смирилась со своей ролью мамочки для друга.
- Спасибо, Марк, цветы очень красивые.
- Рад, что тебе понравилось. А теперь двигай свою попу в сторону, ибо мы желаем воссесть на престол почетного грызца науки.
- Мы? Николай первый?
- Мы: я и один нудный ботаник, который вчера не дал ребенку догулять на тусовке.
Девушка расплылась в улыбке: третья составляющая их неразлучной компании был вынужден контролировать степень сумасшествия Жирафика по ночам, когда сама Ольга часами просиживала за курсовыми и рефератами. Максим, в отличие от обоих друзей, умудрялся одновременно учиться и посещать все вечеринки в компании рыжего монстра. Как ему это удавалось – загадка даже для родных.
- Я не ботаник, - парень подошел к парте с другой стороны и, подобно Жирафику, зарылся в свою сумку едва ли не по уши. – Я просто умею правильно распределять свои силы.
- Во сколько вы вчера легли, неботаники вы мои? – поинтересовалась Ольга, помогая Марку вытряхнуть из рюкзака здоровенный том учебника.
- Эм… - парни дружно переглянулись и с удвоенной энергией полезли в недра сумок в поисках чего-то очень нужного.
- Вы что, еще не ложились?!
- Да ладно тебе, на лекции отоспимся, - легкомысленно махнул рукой Жирафик. – Вообще не понимаю, зачем инженерам культурология? Тем более экзамен. Тем более - летом!
- О да, мы в курсе, - не преминул съехидничать Максим, - летом ты предпочитаешь отдыхать и забивать на сессию как таковую.
- Между прочим, мне грозит красный диплом!
- Между прочим, - вставила Ольга, - благодаря нам.
- И ты, Брут?!
Марк хотел было, пафосно закатив глаза и прижав руки к сердцу, изобразить обморок, но в этот момент в аудиторию вошел преподаватель. И парню пришлось срочно усесться за парту.
- Доброе утро, дамы и господа, - с ходу начал мужчина лет тридцати на вид, одним движением стягивая галстук, - рад приветствовать вас в этой аудитории и поздравляю с началом нового учебного семестра.
- Ага, скоро лето, без поздравлений этого урода нам каюк, - проворчал, устраивая рюкзак под головой, Жирафик. По другую руку от Ольги Максим в точности повторял действия друга. Парни явно не собирались ближе знакомиться с новым предметом, предоставив это развлечение девушке.
- Вы совсем совесть потеряли? – дернула она их за рукава. – Я не буду тут одна, как дура, лекцию слушать.
- Солнце, нельзя потерять то, чего никогда не было, - Жирафик подмигнул подруге и вытянул ноги, неосторожно пнув впередисидящего. – Ну, прости, парень, тебя коснулись мои божественные ступни.
- Макс! Хоть ты не спи!
- Ладно, ладно! Я весел и бодр, - недовольно покосившись на удобно развалившегося на скамейке друга, парень поправил сползшие очки и изобразил бурную деятельность. – Давай же приобщимся к изучению столь нужного нам предмета.
- Не ерничай!
- Это было совершенно искренне. Я жажду приобщиться к мировой культуре и вдоволь насмотреться на толстых рисованных теток.
- Ты невозможен…
- Господа, я вам не мешаю? – парочка не заметила, как преподаватель оказался рядом с их партой, и теперь с виноватым видом смотрели на мужчину.
- Нет. А вы не могли бы постоять тут до конца пары? – соизволил приоткрыть один глаз Марк. – Вы так удачно лампочку загораживаете…
Спустя пять минут гневного монолога преподавателя о наглости и невоспитанности студентов, Жирафик прочувствованно всхрапнул и попытался повернуться на бок, едва удержавшись на узкой скамейке. Мужчина еще несколько секунд по-разглядывал нахального студента, иронично закатил глаза и вернулся за свою кафедру, оставив парня досыпать недоспанное ночью.
- Ну надо же… - задумчиво протянул Максим, - а он даже адекватен.
- И красавчик, - добавила Ольга, разглядывая преподавателя. Коротко подстриженные черные волосы, которые явно при большей длине вились крупными кольцами, смолянисто блестя на солнце, грубые, резкие, черты лица, словно выточенные из камня не руками мастера, а временем и ветром, бледная кожа, на фоне волос казавшаяся почти белой, и жуткие провалы карих глаз. Настолько темных, что зрачка практически не было видно.
- Похож на графа Дракулу в отпуске.
- Точно. Так и вижу, как он с громким чавканьем, даваясь от жадности и притоптывая ногой от нетерпения, закусывает водку какой-нибудь гламурной девицей, - Максим протянул к девушке руки, изображая вышеозначенного вампира, а та пафосно откинула назад голову, открывая шею, и судорожно задергала руками в попытке изобразить предсмертные судороги. За своим развлечением друзья позабыли и о спящем Жирафике, и о разглагольствовавшем у доски преподавателе. А зря…
- Ууу… Коллега, мы его, кажется, теряем, - парень перестал душить Ольгу и обратил ее внимание на Марка. Тот уже позабыл о сне и теперь сидел, жадно вслушиваясь в слова преподавателя:
- …и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...
- Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
На какое-то время ребята затихли, слушая глубокий баритон мужчины, читавшего стих. Вроде бы обычные слова, складываясь в удивительно красивые строки, заворожили студентов настолько, что даже вечно гомонящая галерка примолкла и уставилась на преподавателя.
- Все, - грустно заключил Максим, - Марк услышал волшебное слово. Мы потеряли еще одного друга в бескомпромиссной борьбе с жирафами…
Ольга только отмахнулась от друга, продолжая с восторгом внимать преподавателю.
- Итак, - произнес он, когда последние звуки разбились о тишину аудитории, - кто может назвать мне автора?
Жирафик, радостно блестя глазами поднял руку и, не дожидаясь разрешения, принялся отвечать. В это же время Максим поспешно пытался привести впавшую в ступор подругу в чувство. Чтобы Марк и сам согласился отвечать на лекции? Явление поистине уникальное и требующее занесения в анналы мировой истории.
Впрочем, Владимир, как представился чуть ранее преподаватель, оказался довольно неплохим лектором. Все время до конца пары студенты с ажиотажем вступали в дискуссии и забрасывали мужчину вопросами. Даже обычно пассивные ребята включились в общее действо, от чего лекция превратилась в беседу всех со всеми на тему «что такое культура?» И только Максим тревожно поглядывал на яростно спорившего с преподавателем рыжего друга, отмечая необоснованный восторг в его глазах.
По окончании лекции мужчине пришлось буквально сбегать от окруживших его плотным кольцом студентов, чтобы хотя бы добраться до следующей аудитории в целом состоянии.
- Вау! Он потрясающий! – энергия из Жирафика традиционно била ключом, но сейчас она несколько затерялась в бурных восторгах новым преподавателем всего потока. Владимир действительно сумел произвести впечатление и расположить студентов к себе. Проблема была в том, что у некоторых симпатия приобретала странные формы. – Особенно этот стих Гумилева. Я его, конечно, знал раньше, но Влад ТАК его прочитал, что это нечто невероятное! И он такой… такой… красивый, умный, образованный. А какие у него глаза! И волосы! И нос! Люди, я влюблен!
- Марк, нельзя влюбиться в человека из-за одного стиха на тему твоих обожаемых жирафов! – попытался вразумить друга Максим.
- И правда, солнце, - поддержала парня Ольга, - ты как-то слишком бурно реагируешь на него.
- Да что бы вы понимали в колбасных обрезках! – отмахнулся от них Жирафик и продолжил восхищаться мужчиной в компании выцепленной из толпы одногруппницы. До него среди обрывков прочих фраз донеслось регулярно повторяемое «Влад» и «шикарен».
- И почему мне это так не нравится? - обеспокоено смотрели на мелькавшую в толпе рыжую макушку друзья.
За три недели учебы Владимира искренне полюбил весь университет. На его лекциях всегда было полно народу. Причем, все разговоры велись исключительно по теме. Семинары представляли собой своеобразные концерты, так как каждый старался выступить как можно интереснее, а на четырнадцатое февраля мужчина еле утрамбовал в мусорный пакет все присланные ему валентинки.
Естественно, ему нравилось работать в обстановке всеобщей любви и доброжелательности, нравилось находить общий язык с детьми, но дурацкий принцип не заводить романов со своими студентами пока выходил мужчине боком. В основном, конечно, благодаря особо настойчивым личностям, которые слово «нет» воспринимали исключительно в смысле «да, но позже». На каждой вечеринке Владимир честно пытался сдерживать раздражение во время активного облапывания себя под видом объятий, но удавалось, честно говоря, с трудом. Он совсем не был уверен, что дотянет в таком темпе до конца семестра.
Хотя приятных моментов было гораздо больше. Например, подаренный анонимным воздыхателем игрушечный жираф, которого мужчина утащил к себе в квартиру, на ревность Артему. Вообще, Владимир давно устал от постоянных сцен, устраиваемых любовником, но не находил ни одного достойного повода для расставания. Все казалось слишком мелким, чтобы вот так запросто рвать отношения, которым скоро должно было исполниться семь лет. И потому он принимал все приглашения студентов на вечеринки, устраивал экскурсии и дополнительные занятия, задерживался на кафедре с проверками контрольных и написанием кандидатской, лишь бы как можно меньше времени проводить дома.
Так случилось и на двадцать третье февраля, когда студенты пригласили его на празднование в клуб. Естественно, без подарков от девушек не обошлось, потому мужчина покорно целовал в щечку каждую, с мастерством опытного змеелова уворачиваясь от попыток поцеловать его в губы. Зато обзавелся бесплатным сервизом из кружек со своим именем и кучей фоторамок. Остался последний подарок, и можно идти развлекаться.
На сцену взобралась рыжая вышка с гитарой и, широко улыбаясь, склонилась к микрофону:
- В подарок нашему любимому преподавателю. Песня.
Вообще Марк не то, чтобы был пламенно и нежно влюблен в собственного преподавателя. Просто он считал, что у них есть нечто общее, позволяющее двум людям прожить совместную жизнь долго и счастливо. И, как казалось парню, Владимир отвечал взаимностью. По крайней мере, его манера поведения менялась в присутствии Жирафика, а взгляд слишком часто для простого интереса задерживался на нем. О том, что причиной этому была яркая внешность, парень не думал. Тем более, ему так хотелось уже в кого-нибудь влюбиться, что взрослый и привлекательный преподаватель казался достойной кандидатурой. Потому Марк и старался всячески обратить на себя внимание и приблизиться к объекту своих чувств хоть чуть больше остальных. Увидев в руках Влада подсунутого им лично под дверь кафедры игрушечного жирафа, парень возликовал и пришел к выводу, что это судьба. А ориентация – это так, условности, не достойные внимания рассудительного человека.
Пока длинные пальцы умело перебирали струны, мужчина разглядывал Марка. Милый, обаятельный. Но симпатичным парня не назвал бы даже с рождения слепой человек. Грива рыжих волос, при виде которой расчески пугались и пытались покончить свою пластмассовую жизнь коллективным самоубийством, до безобразия ровный загар, нахальный взгляд голубых глаз…
Владимир сам не заметил, когда стал оценивать Жирафика как возможного кандидата себе в любовники: нос, пожалуй, длинноват, да и рот большеват. Глядя в лицо Марка, сразу становится понятно, откуда взялось его милое прозвище. Зато руки и голос стали чем-то вроде личного фетиша мужчины, о котором было так приятно вспомнить дома холодным вечером и помечтать о чем-нибудь привлекательном. Но парень был его студентом, а значит, стоило забыть о трудностях поцелуя с человеком выше себя.
Вот потому-то, дослушав до конца подарок и искренне поблагодарив ребят с почтительного расстояния, Владимир позорно сбежал на танцпол, надеясь затеряться в толпе и заодно подцепить в меру симпатичного мальчика на ночь. Конечно, можно было бы вернуться домой и провести несколько часов с недовольным буквально всем Артемом, но как-то временно не тянуло. И в связи с этим радостным выводом, мужчина вклинился в дрыгающуюся под оглушающие басы очередного хита массу, с ходу ловя ритм и двигаясь вместе с ней.
Скрыться от студентов удалось неожиданно легко, а так нужный мальчик попался уже минут через двадцать активного виляния всеми конечностями и выпуклостями. Причем, что примечательно, подошел сам и уверенно положил лапки Владимиру на задницу, с ужасом глядя в глаза. Хороший ребенок, только немного переигрывал с невинностью. Пришлось купить ему пару коктейлей и двадцать минут изображать Цербера, со зверски перекошенной рожей бегая вокруг стула, чтобы мальчишка не сбежал прочь, получив свою оплату.
Уже за закрытой дверью туалетной кабинки мужчина позволил себе расслабиться и просто получать удовольствие. От жестких прядок волос под пальцами, от мягкости теплых губ вокруг своего члена, от пальчиков, ласкавших мошонку. Еще бы сознание не подбрасывало образы развратно облизывающихся блондинов, счастье было бы почти полным. Но нет. Стоило Владимиру прикрыть глаза, как в пределах его собственной фантазии незнакомый, но очень симпатичный парень стягивал с себя, словно змея кожу, ненужную одежду, не забывая облизывать свои длинные тонкие пальцы музыканта.
- С-сука… - не видеть лица снятого мальчишки оказалось еще хуже, потому как этот уродец додумался выкрасить волосы в золотисто-русый цвет, слишком похожий в тусклом туалетном освещении на белое пламя одного нафантазированного засранца. Пришлось разворачивать случайного любовника к себе лицом и любоваться стандартным набором гримас, стараясь не зевать во время процесса.
И все было бы хорошо, если бы не дурная сила молодежи, не снабженная мозгами для контроля. Разболтанный шпингалет на двери вылетел с одного рывка, а на Владимира с быстро сменившимся обидой недоумением уставились нахальные голубые глаза.
- В-вы… Ты… - Марк стоял на пороге кабинки, изумленно глядя на процесс, и уходить не собирался. Хотя мужчине, видит бог, этого очень бы хотелось. Мало того, что он не мог изгнать неизвестно как туда влезшего блондина из своих мыслей, так в реальности приперся еще и рыжий засранец с тонкими и наверняка чуткими пальцами, чтобы окончательно довести своего преподавателя до ручки.
- Уйди, - говорить, активно двигаясь внутри тихонько постанывающего мальчишки, получалось плохо, потому Владимиру пришлось напрячь все свои вокальные данные, дабы не сорваться на невнятные хрипы. А парень, словно вынырнув из омута, с перекошенным от злости лицом развернулся на сто восемьдесят градусов и оглушительно хлопнул дверью на прощание. И кто бы мог подумать, что дальнейшие фантазии мужчины будут именно о нем, об этом наглом, невоспитанном, голубоглазом и до отвращения уморительном создании? Там он присоединился к блондину, где парочка принялась вытворять совершенно непотребные вещи, вызывая у Владимира чувство ревности. Знать бы еще кого к кому… – Падла рыжая…
Марк бесился. Нет, факт, что Влад все же оказался геем, его только радовал. Огорчало все остальное, в виде незнакомого мальчишки, подставлявшего мужчине задницу и жестокого предательства их чистой и светлой временно платонической любви. О том, что кроме приватной беседы на тему реферата иных разговоров у них почти не было, Жирафик предпочитал не думать. Он гневно расшвыривал предметы интерьера по комнате, стараясь, впрочем, не попадать в сидевшую на кровати Ольгу. Его полная праведного гнева история о произошедшем в клубе девушку нисколько не тронула. Тем более, что за последние четыре дня она ее слышала уже зад двадцатый и могла пересказать процессе эволюции фантазии друга. Сначала их было двое: Влад и «плюгавый блондин». Потом блондин сменился на качка под два метра ростом и примерно такой же ширины и нахально вытолкнул Жирафика за дверь. Последней каплей стало подробное описание оргии на двадцать человек с преподавателем в главной роли:
- Блин, отомсти и забудь!
- Интересно, как?
- Ну, не знаю… - развела руками девушка и тут же охнула, получив очередной игрушкой в лоб. Благо мягкой, так что синяка быть не должно. – Придумай что-нибудь. Например, унизь его перед всем потоком.
- Хм… - парень задумчиво потер подбородок. – А у меня есть другая отличная идея. Только надо хорошенько изучить мат.часть перед проведением операции.
- Слава богу, разобрались. Можно я пойду спать?
- Я туда не пойду! – Максим с ужасом взирал на озаренное неоновым пламенем здание клуба и честно пытался спастись от перспективы попасть внутрь.
- Пойдешь! Мы должны отомстить Владу. И вообще, ты мне друг или портянка? – настроенный более чем серьезно Марк тащил упиравшегося всем, чем мог, друга по улице.
- Жираф мне друг, но задница дороже. Я не пойду в гей-клуб, это раз. А во-вторых, ты так и не объяснил, за что собираешься мстить культурологу.
- Он изменил мне, этого достаточно? – видеть Жирафика серьезным было несколько непривычно и… пугающе. Рыжему чудовищу больше подходила беззаботная улыбка и блеск в глазах, а хмурый он напоминал только что кастрированного мартовского кота, сидящего перед строем готовых на все кошек. Еще бы причина столь плохо настроения была стоящей.
- Марк, Влад не мог тебе изменить, потому что у вас ничего не было!
- Было! Он на меня смотрел!
- Он на всех смотрел. Когда у человека есть глаза, и они способны видеть – это НОРМАЛЬНО!
- В общем так: либо ты идешь со мной и изображаешь моего парня, либо я не отвечаю за последствия.
Максим знал, что пожалеет. Просто чувствовал это всеми частями своего тела, особенно той, что находится чуть ниже спины. Но, глядя на сердито блестевшие голубые очи Марка, парень осознал, что сегодня – не день натуралов.
- Черт с тобой, пошли…
И так, трепетно прижимаясь друг к другу, они ступили в лоно порока и разврата, называемое почему-то «приличным клубом». Максиму стало плохо еще по пути к бару, когда со всех сторон его ощупывали и оценивали исключительно мужские взгляды. Сразу же захотелось прибить на макушку бантик, облачиться в платье и, напевая песенку про лето, изобразить девочку. А после чувствительного щипка за задницу – сменить пол.
- Ты сиди тут и сторожи мой стул, - прибыв на место назначения, Марк развил бурную деятельность, - а я пойду собирать информацию у местных.
- Сто… ять, - хотел было сказать на прощание что-нибудь из вечного и доброго парень, но рыжий уже умотал в неизвестном направлении, затерявшись в толпе. - Ять твою мать, Жирафик…
Оставшись в гордом одиночестве, Максим скромно пискнул бармену что-то о коктейле со льдом и постарался слиться с обстановкой. Не вышло. К нему почему-то регулярно подходили незнакомые мужчины с предложениями угостить выпить и потанцевать. А так как говорить со страху не получалось, то парень только отчаянно мотал головой и прятался от собеседника за стаканом. По крайней мере, пытался.
Между тем, Марк наметил первых жертв для своей охоты. Облаченные во все обтягивающе-гламурное, парни стояли у одной и колонн, поддерживавших свод потолка, и о чем-то с милыми улыбками переговаривались. Просто семейная идиллия. Наверняка они с Владом выглядели бы не хуже, если бы мужчина не изменил ему тогда. Рыжее воплощение мести и коварства осторожно двинулось по направлению к ничего не подозревавшим парням, ловко обходя препятствия в виде танцевавшей публики, и практически выпрыгнуло на них из-за поворота, тыкая пальцем, чтобы не дай бог, кто-нибудь не перепутал:
- Ага! Вы – геи! – не готовые к такому обвинению среди клуба парни шокировано смотрели снизу вверх на нависшее над ними рыжее чудовище. Жирафик скалился и тянул к несчастным геям свои загребущие ручки с таким видом, что те резко задумались о смене ориентации. – Научите меня соблазнять мужчин!
- Эмм… Чего? – округлил глаза облаченный в нечто зеленое с голубым брюнет. Его приятель явно поддерживал озвученный тезис. Марку было плевать на психические травмы окружающих, у него было разбито сердце и ущемлено (к счастью, фигурально выражаясь), достоинство. Потому он сгреб новых знакомых за шкирки, и, злобно прищурив ясные очи, поинтересовался:
- Соблазнять, говорю, мужиков научите. У вас же опыт есть. Ну?
И если привыкший за годы общения с Марком Максим просто напрягался, увидев в его взгляде подозрительно сосредоточенное выражение, то не готовые к такому моральному потрясению парни только и могли что покорно закивать головами, соглашаясь на все и сразу. Они же, бедные, не знали, что рыжий маньяк притащит их за барную стойку и, выудив из рюкзака толстую тетрадь, начнет делать записи, закидывая «консультантов вопросами»:
- Джинсы для соблазнения должны быть синие или черные? Должна ли прикрывать пупок рубашка? Нужно ли красить ресницы каждый день или только для свиданий? Как определить свою роль в постели? Куда надо тыкать, чтобы партнер получил удовольствие?...
Через полчаса замученные интервью парни, поминутно оглядываясь, бочком сползли со стульчиков и ломанулись на выход. Кажется, в этот клуб они зареклись заходить.
- Ой, а где эти? – отвлекся Марк от своих записей.
- Ушли, - Максим честно пытался не слушать разговор друга с геями, но до его слуха регулярно доносились подробности интимной жизни между двумя парнями, тонкости минета и проблемы выбора смазки. Так что в момент побега интервьюируемых он мало чем отличался от коктейля в своем бокале: тоже зеленый, мокрый и не способный воспринимать реальность как человек. Зато Марк был полон сил и желания выяснить все, что нужно, а потому, засунув тетрадку обратно в рюкзак, пошел искать очередных жертв.
К концу вечера клуб разделился на две части: те, кто с криками ужаса убегал от рыжего монстра, и те, кто желал этого самого монстра прибить максимально жестоким способом. И если вторых Жирафик старался избегать, то первых он вылавливал в темных углах и туалете.
- У твоего друга, мне кажется, проблемы, - заметил сосед Максима, смакуя виски. Мимо в очередной раз с хохотом промчался, сваливая от разгневанных охранников клуба, Марк. – Может, я смогу помочь ему?
- Оказываешь платные консультации начинающим геям? – общаться Максиму не хотелось совершенно, но упустить шанс поскорее попасть домой он не мог.
- Можно и так сказать, - мужчина при более пристальном осмотре оказался вполне нормальным и нисколько на гея не похожим. Скорее, наоборот: строгий деловой костюм, спортивная фигура, светлые волосы, крупные черты лица и ироничная усмешка. Такие обычно служат директорами крупных фирм или владеют сетью магазинов и сомнительных связей с парнями не имеют. Потому Максим и расслабился, решив, что незнакомец тоже оказался в клубе случайно и просто хочет помочь парням.
- Давайте я позову друга, и вы поговорите?
- И даже не поинтересуешься оплатой? – к ухмылке добавилась еще и скептически приподнятая бровь. Правая. Красивая… Уже размечтавшийся о теплых объятьях нежно любимого им одеяла Максим невольно залюбовался этой частью лица мужчины, и как-то до него не сразу дошел смысл фразы.
- Оплаты? Ну… Сколько вы хотите?
- Нисколько. Я хочу, чтобы ты выполнил одно мое желание.
Все. На этом этапе некогда наивный и чистый душой парень окончательно разочаровался в жизни, людях и почему-то шоколадном печенье, которое поглощал обычно килограммами. Такой подставы со стороны спасшего его от продолжения бессонной ночи мужчины Максим не ожидал. Дальнейшее существование теряло смысл. Мало того, что лучший друг оказался извращенцем, похоже, все мужское население решило плюнуть на процесс размножения нормальным способом и дружным порывом сменить ориентацию. А он не в курсе. И самое обидное, что парню стало интересно: чего же решил пожелать этот странный мужик?
- Что за желание?
- Ты скажешь, если тебе понравится. Обманешь – проведешь со мной ночь.
- Эм… Чего? – умилительно-растеряный с взъерошенными черными волосами и широко распахнутыми голубыми глазами, Максим выглядел настолько очаровательно, что его хотелось потискать, словно плюшевого мишку. Или котенка. Или, по примеру Ольги, новую видеокарту. – Что мне должно понравится?
- Узнаешь после. По рукам?
Спустя пару часов троица сидела в машине. На заднем сидении Артем что-то воодушевленно объяснял Марку, отчаянно жестикулируя и пытаясь показать процесс на подвернувшихся под руку предметах. Сидевшему на переднем сидении Максиму доверили охранять почти полную бутылку виски. Последняя охраняться категорически не желала, стремительно опустошаясь в глотку парня. Слушать о проблеме поиска простаты пальцами и другими частями тела в трезвом состоянии он просто не мог, а сидеть и ничего не делать было слишком скучно. Вот Максим и решил совместить приятное с полезным.
- Ооо… Куда в тебя столько влезло? – Артем пересел на водительское сидение, оставив «ученика» осознавать пройденный материал, и тут же отобрал злосчастную бутылку у парня. – Детский алкоголизм, между прочим, неизлечим.
- Твоя голубизна тоже, - хмуро парировал Максим и поглубже зарылся в свою куртку, чувствуя, как сознание неспешно растекается по приборной панели автомобиля. Хуже всего было то, что Артем ему, кажется, начинал нравиться. Со своей ироничной улыбкой, светлыми волосами и манерой общения, он умудрялся вызывать у парня ощущение надежности и уюта. Или это постарался виски.
По пути к дому Жирафика Максима развезло окончательно. Так что он еле нашел в себе силы помахать другу на прощание лапкой, прежде чем вновь погрузиться в алкогольный дурман…
- Просыпайся же!!! – оказаться вместо теплого салона иномарки в холодном и грязном сугробе – ощущение не из приятных. Тем более, когда тебя в этот сугроб увлеченно тычут лицом, практически не давая возможности вдохнуть.
- Все. Я в порядке! В порядке, - наконец-то удалось вырваться Максиму из лап извращенца. Правда, ненадолго, потому как в следующий момент парня принялось шатать из стороны в сторону, словно бабушкиного кота, которому добрый мальчик при помощи шприца влил полбутылки валерианки. И он вновь оказался в крепких объятиях Артема. – Пусти!
- Ну, уж нет. Требую оплаты своих услуг.
- Какой еще оплаты? – память Максима забилась куда-то за мозжечок и на все попытки выманить ее оттуда с целью узнать про способ оплаты ругалась матерными словами и угрожала уйти из мозга навсегда. Так что на некоторое время парень завис, словно второй Пентиум, на который установили Ведьмака. Чем мужчина и воспользовался.
Почувствовав прикосновение к своим губам чего-то теплого и однозначно приятного, Максим для начала рискнул попробовать загадочное нечто языком и ощутил чуть солоноватый привкус. Дальше его мнения никто не спрашивал, активно шаря по деснам и небу каким-то влажным отростком. Мерзость. Сразу же захотелось плеваться и в тепло. Но, видимо, в Максиме было что-то от мазохиста. Так что примерно пару секунд парень даже отвечал на поцелуй, с удовольствием отмечая пробравшиеся под куртку за компанию с холодным воздухом горячие ладони мужчины. И только потом до него дошло…
- Ааа!! Извращенец!
- Тебе же понравилось, - Артем словно не замечал ударов Максима, продолжая крепко прижимать его к себе за талию и пытаясь вновь поцеловать.
- Неправда! Мне не понравилось. Ты воспользовался тем, что я был пьян! – трезвел парень поразительно быстро, будто всю жизнь только этим и занимался. Единственным недостатком данного процесса было то, что произошедшее секунду назад убираться из памяти не хотело, повиснув колкой пленкой на губах и языке.
- Лжец, - усмехнулся ему на ухо мужчина. И вот тут-то к разгневанному парню пришел облом. Пришел и нахально встал позади, готовясь отвесить мощного пенделя. Потому что память, как и любая женщина, не упустила случая сподличать и подсунуть Максиму условия договора о помощи Жирафику. Сразу захотелось обратно опьянеть и встретиться с белой горячкой лично. – Ты ведь отвечал мне.
- Я был пьян.
- Что у трезвого на уме, то у пьяного… - Артем не стал заканчивать фразу, предпочтя перейти к целованию покрасневшего от холода и смущения одновременно уха парня. – Даю последний шанс: тебе понравилось?
Конечно, ему понравилось. Максим ждал этого поцелуя с момента знакомства с мужчиной. Вот только признаться в этом вслух ни за что не решился бы. Потому нахально солгал:
- Нет.
- Что же, - отстранился Артем и протянул парню цветной прямоугольник, - тогда вот моя визитка. На обратной стороне – домашний адрес. Вдруг изменишь свое мнение.
Уже дома, поминутно облизывая губы и подставляя тело под горячие струи воды, Максим решил больше никогда в жизни не встречаться с этим блондинистым нахалом. Но визитку все же бережно спрятал в кошелек.
В понедельник Владимир явился на работу в самом пресквернейшем расположении духа. Мало того, что Артем в субботу вернулся домой под утро в подозрительно хорошем настроении и радостно сообщил, что они расстаются. Так еще и один рыжий гаденыш нагло препирался в эротические фантазии мужчины и требовал к себе повышенного внимания. В итоге Владимир совершенно не выспался за выходные, остался голодным, так как обычно еду готовил Артем, и в дополнение всего страдал от собственной неизвестно откуда выползшей совести, которая грозилась пальчиком и напоминала, что хотеть своего студента – нехорошо.
Так что ничего удивительного в том, что Владимир ворвался в аудиторию, подобно торнадо, нет. Зато в следующий момент он, к собственному удивлению завис, разглядывая обтянутую по самое не балуй джинсами тощую задницу стоявшего к нему спиной парня. Благо, личность этого наглеца не оставляла сомнений. По плечам и спине обладателя нового предмета фантазий для мужчины змеились холодным пламенем рыжие волосы.
- Добрый день, - сумел наконец-то выдавить из себя Владимир, неотрывно разглядывая Жирафика.
- Здравствуйте, - рыжий монстр не удосужился сменить позицию, попросту обернувшись на преподавателя через плечо и радостно чему-то ухмыльнувшись. Сразу захотелось влепить ему двойку за экзамен и отправить на отработки с глаз долой.
- Прошу занять свое место.
- Конечно, - еще одна улыбка и дефиле до предпоследнего ряда, на котором уже дрыхли Максим, всю ночь промучившийся воспоминаниями о поцелуе, и Ольга, которой пришлось эти муки выслушивать по телефону. Так что в дискуссиях парочка не участвовала.
Зато Марк не упускал случая показаться во всей красе. Он регулярно поднимал руку, отвечал, поминутно облизывая губы и накручивая на пальчик рыжий локон, прикусывал колпачок от ручки и не переставал улыбаться. Последнее почему-то бесило преподавателя больше всего. Он уже ясно видел неуд в зачетке парня, парня без зачетки, его же без одежды на своем столе, его же (парня, а не стол) на своей кровати. Можно даже с ручкой. Никогда еще два академических часа не казались Владимиру настолько длинными.
А потом были три месяца Ада. Солнышко на улице явно что-то имело против преподавателей мужского пола, так как пригревало с каждым днем все сильнее, растопив сугробы на улицах и позволив девушкам перелезть из просто мини в экстра-мини, оголяя не только ноги, но и все, что выше. Марк тоже не отставал от одногруппниц, одеваясь все более откровенно. Все больше пуговиц на его рубашке оказывались расстегнуты, пояс джинсов едва держался на тазовых косточках, а на обнажавшийся живот, когда парень выходил писать у доски, Владимир вообще старался не смотреть.
На восьмое марта, когда студенты вновь пригласили преподавателя отпраздновать с ними в клубе, Жирафик приперся с набитым подарками рюкзаком и устроил из этого целое выступление. Он дарил каждой девушке по игрушечному жирафу, сопровождая его длинным поздравлением и исполнением одного желания. Ту заразу, которая заказала стриптиз, мужчина мысленно поклялся выследить и прибить в темной подворотне. Но на медленно стягивавшего с плеч рубашку Марка смотрел. Смотрел и не понимал, что в этом тощем представителе семейства шпалообразных может привлекать? Острые локти, выпирающие ключицы и ребра, россыпь веснушек на плечах, почти не видная благодаря смуглой коже. Когда парень провел пальцами вдоль дорожки волос от пупка до паха, Владимир с трудом удержался от попыток побиться головой о стол. Зато после отомстил рыжей заразе. Правда, сам Жирафик об этом не узнал, но снятый все в том же клубе мальчик очень скоро взмолился о пощаде.
К концу мая мужчина начал понимать, откуда берутся маньяки: их выводят из обычных людей путем знакомства с некоторыми наглыми индивидуумами, которые мало того, что днем мешают нормально работать, так еще и ночами препираются, не давая возможности завести с кем-нибудь постоянные отношения.
А что же Максим? Все эти три месяца парень честно пытался забыть о том злополучном вечере, с головой окунувшись в круговерть тусовок и вечеринок. Пить, к сожалению, не получалось. Потому как сознание с гомерическим хохотом подбрасывало ему образ Артема, превращая в него всех светловолосых людей в комнате. Парень резко разлюбил блондинок и теперь встречался исключительно с брюнетками. Впрочем, ни одного имени ему запомнить так и не удалось – девушки менялись быстрее. А в кошельке лежала, мозоля глаза, визитка Артема.
- Слушай, может, он подсыпал что-то в виски? Когда ты садился в машину, бутылка была открыта? – отчаянно пыталась помочь страдающему другу Ольга. Хотя ее искренне умилял способ знакомства Артема и Максима.
А парень судорожно вспоминал детали, краснея каждый раз, когда его мысли возвращались к поцелую. Да, бутылка была открыта, да, мужчина мог что-то подсыпать. Но дела это не меняло:
- Ты не понимаешь, если я приду к нему выяснять отношения, то автоматически подтвержу, что обманул его тогда. И будет секс…
- Но если тебе понравилось целоваться, то почему бы не попробовать нечто большее?
- Я не гей!!!
- Ага, и эротические фантазии с мужиком в главное роли – это нормально.
- Блин…
Так и встретились два одиночества в университетской курилке. Владимир вышел туда, озлобленный на весь мир, потому как буквально минуту назад был вынужден все же принять реферат у Жирафика. Хуже всего, что они остались на кафедре наедине, и мужчине пришлось в кровь искусать губы, чтобы не наброситься на свое личное рыжее проклятье. А у Максима в связи с напрягом в учебе и трудностями в личной жизни нервы отказывались работать в такой стрессовой обстановке и уходили в отпуск. Успокаиваться приходилось при помощи активного курения.
В итоге пара не
|
