Автор : Ирбис377

Пара : (Оригинальные истории)
Рейтинг : PG-13
Жанр : Romance
Размер : min

Описание :
История относится к поколению rainbow. Написана ко дню всемирной борьбы с гомофобией 2009 года (17 мая).

Дисклаймер :
Все права на персонажей принадлежат автору.

Пролог

…Сегодняшний день не принес ничего хорошего. Впрочем, я ничего и не ожидала. Что мог принести этот день? День, в который два года назад все пошло прахом… День, в который разбилось то хрупкое, по-детски наивное счастье…

***

Я повернула ключ в замке, и дверь распахнулась. Я медленно зашла в квартиру. Дверь захлопнулась за моей спиной с резким стуком и каким-то тихим, но очень раздражающим скрипом.
«Надо будет смазать, что ли…» — лениво подумалось мне.
Я скинула с плеча рюкзак, абсолютно не заботясь о его содержимом, стянула промокшую насквозь куртку и противно хлюпающие кроссовки. Да, дождь сегодня лил как из ведра. Но меня не слишком это заботило. Кошка, призывно мяукая, потерлась о мою ногу в мокрых джинсах, фыркнула и указала головой на кухню.
«Я помню, что тебя нужно кормить», — сказала я и пошла вслед за ней.
Готовить не хотелось. Я достала коробку с Вискасом и вытряхнула его остатки в кошачью миску, затем налила молока и, дежурно сказав кошке: «Кушать подано», — удалилась.
Было уже поздно и довольно темно, но свет включать было лень. В темноте наощупь я нашла сухие джинсы с футболкой и быстро переоделась. Капли дождя мерно стучали в стекло.
Я вернулась на кухню, где почти сытая кошка доедала свой ужин. Может, кофе? Да, пожалуй, это лучшее из того, что осталось. Я ставлю чайник и ищу чистую чашку.
Проклятье. С тех пор, как родители уехали отдыхать, я совсем перестала следить за всем этим. Я с ужасом смотрю на гору посуды в раковине. В другой раз я бы оставила все как есть и вымыла бы только нужную мне чашку. Но не сегодня. Нет. Сегодня я бралась за любое дело, только бы не оставаться наедине со своими мыслями. Хотя не очень-то это все и помогало…
Вода была ледяная. Я яростно терла тарелку за тарелкой, кастрюлю за кастрюлей. Пытаясь вместе с грязью смыть все то, что так мешало мне жить в последнее время.
Чайник призывно засвистел, вырывая меня из потока яростного действия. Я не торопясь вытерла руки, подошла к плите и выключила газ. Посвистев еще немного, чайник утих, а я как раз уже успела приготовить горячий ароматный кофе.
Я помню, как выглядит твое лицо, когда ты впервые спрашиваешь: «Почему именно кофе?» В твоих больших глазах заинтересованность. Да. Тогда я тебя интересовала…
Я беру чашку и иду на балкон. Тут холодно. Но это не важно. Я сажусь на широкий подоконник и делаю первый глоток. Горячая жидкость обжигает мне язык и горько першит в горле. Обычно я пью холодный кофе, но сегодня я предпринимаю любые попытки отвлечься от своих мыслей. Пусть даже таким нехитрым способом.
Мысли… Мысли… Иногда я думаю, для чего они вообще нужны. Без них было бы проще, легче, спокойнее… Но я отгоняю эту бредовую идею, вспомнив твои слова:
— Ты мне нравишься такой.
— Какой «такой»? — спрашиваю я.
— Задумчивой… — ты нежно обнимаешь меня и кладешь свою голову на плечо.
А сейчас я сижу на подоконнике и грею руки о чашку.

***

Я помню, в тот день тоже было холодно. Я так же сижу на подоконнике, в задумчивости приложив ледяные пальцы к чашке. Ты как обычно неслышно подходишь ко мне и забираешь ее из рук, попутно сделав небольшой глоток.
— Фу! — говоришь ты, смеясь. — Ну и гадость.
Я только усмехаюсь. Ты не любишь кофе. Ты пьешь только чай. Только зеленый. Какой-то особый сорт. Но это не так важно. Я чувствую твои теплые руки и твое горячее дыхание, согревающее мои пальцы. Ты знаешь, как я люблю сидеть на балконе. Тебе это не нравится. Ты просто боишься, что я простыну и заболею. Я улыбаюсь этой мысли, когда ты только собираешься прочитать мне очередную нотацию. Заметив мою улыбку, ты осекаешься на полуслове, и твои пухлые губы принимают обиженное выражение. Я улыбаюсь еще шире при виде этого довольно милого выражения лица и притягиваю тебя к себе.

***

Твое тепло так нужно мне сейчас. Но тебя нет. Я понимаю, что эти мысли никуда не денутся сегодня. Понимаю, что мне не заснуть. Понимаю, что не могу так больше…
Где-то должны быть припрятаны сигареты. Я слезаю с подоконника и иду в комнату. Где-то здесь, у кровати, в тайнике. Я привычно нащупываю его рукой. Да. Там лежит маленькая коробочка. Я достаю ее. Пачка «Kiss». Открываю. Слава Богу, почти целая. Надеюсь, этого хватит, чтобы снять напряжение…
Обычно я не курю. Нет. Такое бывает редко. Крайне редко. Я курю, только когда мне плохо. И, да, я могу это признать, сейчас мне плохо. Мне очень плохо. Без тебя…
Я возвращаюсь на балкон. Непослушными руками я достаю тонкую сигарету и зажигаю ее с третьей попытки. Жадно затягиваюсь. До боли в горле. На глазах выступают слезы. Но я не позволяю себе закашляться. Я медленно выдыхаю сизую струйку дыма и смотрю в окно.
Там детская площадка. Сейчас ночь, и она, естественно, пуста. Но в тот день там было так много народа.

***

Бегу от толпы. Быстро бегу. Эта толпа — одна из дворовых банд.
— Акелла! — слышатся их крики. — Стой! Тебе все равно от нас не уйти!
Так стремительно я еще не бегала никогда в жизни. Я сворачиваю за угол, и тут чья-то сильная рука дергает меня к себе. Я просто в ужасе. Я почти готова закричать. Но тут другая рука закрывает мне рот и крепче прижимает меня к себе, утягивая в тень кустов.
Толпа моих преследователей проносится мимо. Буквально в паре сантиметров от меня и этого человека, что так крепко держит меня в своих объятиях.
Проходит минута. Мое сердце все еще стучит в бешеном темпе. Сильные руки, наконец, отпускают меня. Я медленно разворачиваюсь. И вижу тебя. На тот момент мы не знакомы. Конечно, если бы мы были знакомы, стала бы я так пристально вглядываться в тебя? Молчала бы я, не зная, что сказать? Боялась ли я тебя? Нет. Но тогда….
— Акелла? — удивленно произносишь ты. У тебя очень приятный, я бы сказала, бархатный голос. — Это твое имя?
Я, помедлив, киваю, решив не вдаваться в подробности. Нет. Конечно, это не имя. Свое имя я уже почти забыла. Акелла — это всего лишь прозвище. Давнишнее дворовое прозвище. Еще с детства я была не такой, как остальные девчонки. Я предпочитала играть в догонялки и войнушку, нежели нянчится с куклами. Я всегда была среди мальчишек, и я была их лидером. «Акелла — вожак стаи», — ласково называли они меня. И я не возражала. Мне всегда нравилась сказка про Маугли.
Ты смотришь на меня своими невообразимо зелеными глазами. Глаза. Это все, что я вижу в тени.
— Спасибо… — хрипло говорю я.
— Не за что, — просто отвечаешь ты и, посмотрев вслед убегающим подросткам, спрашиваешь:
— За что это они тебя так?
«Как так?» — хочется уточнить мне, но тут я вспоминаю произошедшие события.
— Это долгая история, — вздыхаю я, потерев разбитую губу.
— У меня масса свободного времени, — отвечаешь ты с тенью усмешки.
Я молчу.
— Ты, конечно, не обязана мне все рассказывать, — говоришь ты, заметив мое состояние. — Просто, думаю, если ты расскажешь, тебе станет легче. И я смогу чем-нибудь помочь.
В твоем до этого смеющемся голосе проскальзывает нотка теплоты. Я поднимаю голову и смотрю тебе в глаза, пытаясь тебя понять. Ты усмехаешься и, взяв меня за руку, тянешь за собой. Почему-то я не хочу сопротивляться. Наверно, я слишком устала.
Мы идем сквозь густые кусты смородины, что растет под окнами обычных домов. Колючки репейника цепляются за джинсы, и, когда мы выходим из зарослей в маленький переулок, я начинаю яростно отряхиваться. Ты стоишь рядом и улыбаешься. Потом ты приводишь меня к серой, ничем не примечательной девятиэтажке, открываешь дверь и пропускаешь меня вперед. Мы заходим в лифт, поднимаемся на восьмой этаж. Ты открываешь слегка обшарпанную дверь квартиры:
— Добро пожаловать в мою крепость!
Я удивленно оглядываюсь. Внутри довольно уютно. Небольшой диван, кофейный столик, книжный шкаф, пара мягких кресел…
— У тебя очень уютно, — говорю я. Дежурная вежливость.
Ты улыбаешься мне в ответ:
— Спасибо. Чай, кофе, потанцуем?
Я впервые за все время улыбаюсь.
— У тебя очень красивая улыбка, — говоришь ты. Я немного смущена. Но ты беззаботно продолжаешь:
— У меня еще компот есть.
— Кофе, — тихо отвечаю я.
— С коньяком? — ты тут же подмигиваешь.
В другой раз я бы, наверное, засмеялась, но сейчас только отрицательно качаю головой. Ты пожимаешь плечами:
— Как хочешь, — и скрываешься где-то, бросив на ходу:
— Присаживайся, чувствуй себя как дома. Я скоро.
Я сажусь на краешек дивана. Знаешь, я все еще не понимаю, какого черта я пошла с тобой.
Ты возвращаешься. У тебя в руках две чашки. На одной из них нарисован скорпион. Так я узнаю о твоем знаке зодиака. Ты ставишь их на столик и пододвигаешь кофе ко мне. Встаешь. Уходишь. Возвращаешься с тарелкой печенья. Снова садишься рядом. Я молчу. Ты берешь в руки чашку, откидываешься на спинку дивана и, прихлебывая чай, вытаскиваешь одно печенье.
— Угощайся.
— Спасибо. Не хочу, — отвечаю я.
— Что ж, — ты вновь пожимаешь плечами, — мне больше достанется.
Я аккуратно беру чашку и делаю небольшой глоток.
— Вкусно, — замечаю я.
На этот раз молчишь ты.
— Спасибо тебе еще раз, — говорю я.
Я говорю это очень искренне. Ты действительно ангел, который спас меня.
— Не за что, — вновь повторяешь ты.
Мы какое-то время молчим. А затем ты прерываешь мои размышления.
— Ну?
— Что? — не понимаю я.
— Что случилось? — Хм… это более понятно.
— М-м-м… — протянула я, не зная, как начать. — Это была банда «Дикие»…
— Это я знаю. Что им от тебя-то нужно было? Может, я смогу помочь.
— Это вряд ли, — мрачно усмехаюсь я. — Недавно я побила их «босса».
— Побила? — удивляешься ты с улыбкой.
— Да, в боксе… — протягиваю я. — Я иногда боксирую. Он сам назначил бой и проиграл. А теперь мстит.
Вот в такой жизненной ситуации я была в тот момент.
— А у тебя разве нет друзей, которые могут помочь?
Этот невинный вопрос острым скальпелем резанул по сердцу. Я крепко сжала зубы.
— Есть. Были. Они уехали. Учатся. За границей, — медленно, с большими паузами произнесла я, и мой собственный голос казался мне тогда глухим и надломленным.
— Понимаю…
Все парни, с которыми я была дружна столько лет, уехали. Их команду в прошлом году пригласили в престижный спортивный иностранный университет, и я первая хотела, чтобы они там учились. Это же здорово! Но сейчас я осталась одна. Без них. Без тех, с кем проводила все свое свободное время, без тех, с кем никогда не было страшно, без тех, кто был мне так дорог. Без них. Без моих друзей. Я так крепко сжала зубы, что послышался скрежет.
Ты смотришь на меня. Во взгляде твоих зеленых глаз понимание, сострадание, какая-то теплота.
Хорошо, что там нет жалости. Я терпеть не могу, когда меня жалеют. Я сильная. Меня нельзя жалеть. Иначе я никогда не прощу себе свою слабость.
И ты не жалеешь. Ты просто смотришь на меня. И тут я понимаю, что мне действительно легче. Просто легче и все. Почему, интересно?..
— Саша, — после недолго молчания говоришь ты.
— Что? — переспрашиваю.
— Меня зовут Саша.
Ты неловко протягиваешь мне руку. Я пожимаю. У тебя длинные тонкие пальцы, и рука такая теплая.
— Приятно познакомиться, Саша! — отвечаю я и широко улыбаюсь.

***

Я вновь жадно затягиваюсь едким дымом, как будто надеясь, что он заглушит эти воспоминания. Яд расползается по организму, но это не приносит ни новой боли, ни облегчения. Стряхивая пепел, я замечаю, что мои руки дрожат. И это отнюдь не из-за ветра и холодного дождя, который уже давно намочил мою футболку и волосы.
Я уже не в силах сопротивляться своей же памяти, и она, пользуясь этим, резко накатывает на мое и без того раскаленное сознание.
С того дня мы с тобой стали друзьями. Мы, как все нормальные друзья, гуляли, смеялись. Приходили друг к другу в гости, смотрели кино, слушали музыку, обсуждали последние новости мира. С тобой было легко. Мы стали очень близкими друзьями. Я знала все твои секреты, а ты мои. Создавалось впечатление, что мы знакомы всю жизнь.
Каждый день я ждала, когда ты приедешь из университета, и мы пойдем гулять. Иногда встречала тебя на остановке. Твоя улыбка стала для меня самым дорогим в этой жизни. Я стремилась всегда быть рядом…
Господи! Когда же все вышло из-под моего контроля? Когда дружба стала чем-то большим? Когда я поняла это?!! Было сложно, но я училась притворяться. День за днем просто играла роль лучшего друга. Я не могла сказать тебе правду. Не могла сказать, что ты давно для меня больше, чем просто друг. Не могла сказать, что при виде тебя мое сердце пропускало удар, а затем билось в ускоренном темпе. Не могла… Я боялась? Да. Да, я боялась потерять лучшего друга. Боялась остаться одна. Боялась быть не понятой. Боялась тебя. Боялась себя. Боялась тех чувств, что с каждым днем становились только сильнее и сильнее. Пламя в сердце разгоралось и, можно сказать, просто бушевало внутри, ища выхода на свободу. А снаружи я была такой же, как всегда. Сильной, независимой… И только однажды ты замечаешь: «Все в порядке? Ты какая-то странная в последнее время, Акелла. Холодная…» Я лишь отшучиваюсь, говоря, что тебе показалось или ты преувеличиваешь. Вру что-то про контрольную, про то, что к ней надо готовиться, и это отнимает много сил. Ты тут же предлагаешь свою помощь, но я не могу тратить свое драгоценное время, проведенное рядом с тобой, на какие-то уроки. Нет уж. Только не уроки.
Кстати, в школе начали замечать, что я стала хуже учиться. Говорят, уж не влюбилась ли я. А я… Я глупо краснею и стараюсь уйти от темы.
А сейчас, чтобы заглушить воспоминания, я учусь. Чтоб не оставаться один на один со своей болью, я заставляю себя учиться. Я хожу на дополнительные занятия, прохожу несколько курсов сразу. Я очень хорошо учусь, только этого мало. Я заставляю себя заниматься боксом, чтоб избавиться от мыслей о тебе. Но и это не помогает.
Господи! Ну почему все так?
Как? Как такое могло произойти?

***

Мы с тобой идем по темным улицам. Сегодня твой день рождения. Мы с тобой сидели в кафе. Сидели долго. До тех пор, пока не пришло время его закрытия. Мы идем в обнимку по разбитому асфальту. Да-да, именно в обнимку. И совсем не потому, что нам так хочется. Просто ни ты, ни я не можем стоять на ногах ровно. «Хорошо, что дома нет мамы…» — думаю я.
Вдруг ты говоришь:
— А давай дойдем до фонтана на площади! Там сейчас, наверно, красиво! — ты мечтательно улыбаешься.
Я медленно соображаю. С одной стороны, мне очень хочется сходить туда с тобой, а с другой стороны, уже поздно, я все еще не совсем трезвая, и к тому же ночью довольно холодно.
Видя мои сомнения, ты начинаешь канючить:
— Ну, Акелла, давай сходим! Там красиво! Ну, пойдем! Ну, пожалуйста!!!
Минуты через две я сдаюсь, и мы уже поворачиваем в сторону фонтана. На твоем лице довольная улыбка.
— Ни стыда у тебя, ни совести! — укоризненно заявляю я.
Ты делаешь удивленное выражение лица. У тебя слегка расширены зрачки от выпитого за сегодняшний день спиртного, отчего твои глаза кажутся еще больше.
При виде такого выражения я смеюсь, и ты на секунду прижимаешь меня к себе крепче. Сердце замирает. Но ты уже отстраняешься, и все возвращается в норму.
Вот мы уже на площади. Здесь так пусто. Хотя, правильно. Нормальные люди по ночам спят, а не шатаются по улицам, как мы. Вокруг горят фонари и неоновые огни разных магазинов. А в центре все этого яркого великолепия возвышается фонтан. Я любуюсь им издалека, пока ты бросаешь монетку в воду, вспомнив примету, что желание обязательно сбудется, если бросить монетку в фонтан. Я не знаю таких примет. Но я верю тебе. И спустя какое-то время тоже закидываю мелочь в воду.
Недалеко от площади есть искусственный пруд. Вокруг него много лавочек. Мы выбираем ту, что находится под одиноко стоящим деревом. В это время суток тихо. По глади воды проходит небольшая рябь от легкого ветерка. Я стараюсь сидеть ровно, но учитывая то, что у скамейки отсутствует спинка, а я все еще подшофе, это довольно сложно. А ты мечтательно смотришь на небо. Сегодня на нем виден Млечный путь.
Алкоголь уже почти выветрился, и мне потихоньку становится холодно. Сегодня мы пили шампанское, затем ликер, бренди… Это было вкусно, и легкое головокружение было приятным, до тех пор, пока не пришлось встать. Хм… Все же часто такое повторять не стоит.
Ветер потихоньку становиться пронизывающим. Мои зубы начинают легонько стучать. А ты все еще стоишь и с самым расслабленным видом смотришь на звезды, на водную гладь… Я энергично тру предплечья руками, чтоб хоть как-то согреться.
Всего на секунду я выпускаю тебя из поля зрения. А когда вновь смотрю на то место, где только что видела тебя, обнаруживаю его пустым. Я собираюсь оглянуться по сторонам, но тут прямо у моего уха раздается твой мягкий бархатный голос.
— Ты замерзла? — я не могу шелохнуться. Твой голос словно гипнотизирует меня.
Твои руки аккуратно обнимают меня за плечи, и я чувствую тепло, исходящее от тебя. Я в полном замешательстве. Ты, чуть-чуть нагнувшись, стоишь за моей спиной. Твое мерное дыхание слегка колышет прядь моих волос. От тебя всегда пахнет свежей мятой, но сегодня я чувствую легкий чуть горьковатый запах ликера «амаретто». Ты кладешь свой подбородок мне на плечо и закрываешь глаза. Сильные руки более удобно обхватывают меня и прижимают крепче. Я слышу, как размеренно стучит твое сердце. Мое же в этот момент бьется в ускоренном темпе. Твой голос заставляет меня вздрогнуть.
— Сегодня удивительный вечер, — говоришь ты.
— Д-да, — мой голос дрожит и отнюдь не от холода.
— Знаешь, это лучший день рождения в моей жизни. Спасибо, — последнее слово ты произносишь очень тихо. Твои губы слегка касаются моего уха. Я замираю от внезапно нахлынувших чувств.
— Все было… — ты на секунду замолкаешь, подбирая слово, — потрясающе…
Я подарила тебе длинный мягкий шарф и диск. Ты ведь так любишь классическую музыку. Шарф был очень теплым и красивым, а на диске была подборка из лучших композиций твоих любимых музыкантов. Тебе очень понравилось. Я чуть не задохнулась тогда в твоих объятиях. Но сейчас твои руки обнимаю меня по-другому. Совсем по-другому…
— У меня осталось только одно желание.
Я медленно соображаю, о чем ты говоришь, и то, что ты так близко, совсем не способствует ускорению моего мышления.
Все дело в том, что однажды мы с тобой заключили одну сделку. В день рождения каждый может загадать другому три любых желания, будь-то «принеси стакан воды» или «прокукарекай десять раз». Я в свое день рождения загадала тебе спеть песню, станцевать канкан и сфотографировала тебя в костюме бэтмена. Да, тогда я так над тобой поиздевалась. Но ты редко обижаешься.
— Надеюсь, ты не попросишь меня искупаться в фонтане?! — иронически спрашиваю я, постепенно возвращаясь в роль лучшего друга.
— Заманчиво… — протягиваешь ты с ноткой смеха в голосе. — Но нет… Поцелуй меня.
Что? Я, наверно, ослышалась… Ты не можешь меня об этом просить. Мечты не могут сбываться от того, что я бросила мелочь в фонтан.
— Что? — надломленным голосом произношу я.
— Поцелуй меня, Акелла, — повторяешь ты, слегка отодвинувшись и посмотрев мне в глаза.
Я буквально тону в этих темно-зеленых океанах. Твои глаза темные, почти черные… Я не совсем понимаю их выражение. Там замешано столько эмоций.
Не понимая, что же я делаю, практически бессознательно, я встаю со скамейки, разворачиваюсь и тянусь к тебе. К твоим губам. Мое сознание в эту минуту настолько далеко от меня. Все, что я вижу, — твои темные глаза и слегка приоткрытые губы. Я почти целую тебя так, как мне хочется, но буквально за секунду я резко останавливаю себя, вправляя себе мозги мыслями, что так нельзя. Я слегка приподнимаюсь и дотрагиваюсь до твоей щеки своими губами. Всего миг. Я отстраняюсь и опускаю глаза, боясь встретиться с тобой взглядом.
С твоих губ слетает тихий разочарованный стон. У меня внутри все трепещет. Нервы натянуты до предела. Ты не двигаешься.
Я не знаю, кто первый из нас поднял голову и потерял контроль. Но уже через мгновение я поняла, что целую тебя. И ты отвечаешь мне. Самозабвенно, страстно, жадно… Я обнаруживаю свои руки в твоих спутанных волосах. Мы дышим урывками, и в этих маленьких перерывах ты повторяешь мое имя.
Наконец мы отстраняемся друг от друга. Наше дыхание сбито. Ты прижимаешь меня к себе настолько крепко, что между нами остается только тонкий слой одежды. Я обнимаю тебя. Ветер обдувает раскаленное сознание…
— Я люблю тебя, — тихо шепчешь ты мне на ухо.

***

Я тушу сигарету, сгоревшую до фильтра, и тут же зажигаю новую. Господи! Ну почему все так? Почему?
Дождь льет со страшной силой, но я не уйду с балкона. Все равно этой ночью мне не уснуть. Зачем впустую тратить время? Я смотрю на эту детскую площадку, ставшую местом нашего знакомства. Площадку, где мы так весело проводили время. Главное — не плакать. Эту слабость я себе ни за что не прощу. Нельзя… Нельзя. Нельзя!
Пушистый хвост мелькает где-то внизу. И вот кошка уже сидит напротив меня. «Мррр…» В ее глазах немой укор. Я не обращаю на нее внимания. Дым в легких кажется таким тяжелым. От него голова начинает кружиться. Да уж, додумалась курить на голодный желудок. Но есть не хочется. Я отпиваю еще немного кофе. Он уже остывает.
Я вновь вспоминаю события прошлого. Лучше бы у меня была амнезия. Хорошо бы, я все забыла. Да. Ты — это лучшее, что было в моей жизни. Но потеря памяти была бы спасением. А я все помню. И это мучительно!
После того вечера мы с тобой стали неразлучны. Мы гуляли, обнимались, целовались… Мы все время были рядом. Я жила тобой. Я дышала тобой. Я уже не представляла себе мир без тебя. И я знаю, что ты тоже. Мне до сих пор ночами снится твой мятный запах, твои сильные руки, твои теплые губы… А с утра я чувствую себя ужасно опустошенной и потерянной.

***

Я сижу у тебя дома. Уже очень поздно. Но спать не хочется. Мы смотрим какой-то фильм, сейчас я даже не вспомню названия. Я полулежу в твоих объятиях. Настроения почему-то совсем нет. Фильм заканчивается. Наступает тишина.
— Знаешь, — говорю я, — это все так неправильно…
— О чем ты? — ты подтягиваешь меня повыше и пристально смотришь мне в глаза.
— Я имею в виду нас с тобой…
Ты молчишь.
— Нет, ты не подумай, я не хочу ничего менять! — быстро говорю я, пугаясь твоего молчания. — Я люблю тебя. Просто…
— Что просто? — тебе явно не нравится этот разговор.
— Ну, не знаю… Мне кажется, что это немного неправильно…
— Малыш, — твой голос дрожит. — Я тебя люблю. И мне не важно, что правильно, а что нет. Главное — это чтобы ты была рядом.
Ты вновь смотришь мне в глаза и обхватываешь мое лицо руками.
— Главное, — продолжаешь ты, — это знать, что ты любишь меня. И я буду делать все, чтобы ты была счастлива.
— Я счастлива, — отвечаю я, — когда ты рядом…
— Значит, я всегда буду рядом, — улыбаешься ты, а затем нежно целуешь меня.

***

Значит, всегда, да?! Черт! Все твои слова оказались ложью. Всегда. Ненавижу это слово! Слишком много надежд было связано с ним. И все разбилось.
Мои губы искривляет горькая усмешка. Я вновь затягиваюсь ядом. М-да…
Прошло какое-то время. И вот в один «прекрасный день» я возвращаюсь с недельного олимпиадного тура и, конечно же, первым делом спешу увидеться с тобой. Я так соскучилась по тебе! Напевая себе под нос что-то легкомысленное, я быстро взлетаю на восьмой этаж и нетерпеливо звоню в дверь. Слышаться шаги, дверь распахивается, и я вижу… не тебя. На пороге стоит женщина в старом халате с полотенцем на голове, у нее в руках веник. Я в оцепенении смотрю на нее. Потом я все же натягиваю на лицо доброжелательную улыбку, над которой, честно говоря, следует еще поработать.
— Здравствуйте! А позовите, пожалуйста, Сашу.
— Нету здесь таких, — презрительно оглядев меня с ног до головы, отвечает женщина.
— Как это нету? — я в замешательстве.
— А так вот, нету и все тут. Уехали жильцы.
— Как уехали? Куда уехали? — глаза у меня, наверно, по пять копеек сейчас.
— Да откуда ж мне знать? Я ж не спрашиваю, кто куда собирается. Мне и дела-то нет никакого, — раздражаясь, говорит, по-видимому, владелица квартиры. — Шла бы ты отсюда.
Дверь захлопывается, оставив меня одну со своими вопросами.
Я тут же вытаскиваю мобильный телефон и набираю твой номер.
— Извините, набранного вами номера не существует, — оповещает меня металлический голос из трубки.
Что??! Как такое возможно?! Я вчера созванивалась с тобой. Я снова набираю номер. Может, ошиблась? Хотя как я могла ошибиться, я знаю твой номер лучше, чем свой.
— Извините, набранного вами номера не существует… — вновь повторяет голос из трубки.
Я медленно сползаю по стенке.
Тут вдруг дверь открывается. Оттуда вновь выглядывает владелица квартиры.
— Хм… Как тебя зовут-то? — спрашивает она, подозрительно смотря на меня.
— Акелла, — по привычке отвечаю я. Голос без эмоций.
На лице хозяйки квартиры отражается недоумение, недоверие, а затем она на секунду скрывается в квартире, а возвращается уже с белым конвертом в руках.
— На, — говорит она, протягивая конверт мне, — держи.
— Это мне?
— Нет, президенту, — язвительно отвечает женщина.
Я встаю и протягиваю руку за конвертом.
Конверт у меня, и дверь резко захлопывается.
Трясущимися руками я открываю конверт и достаю оттуда сложенный вдвое тетрадный листок…

***

Этот листок — твоя прощальная записка. Она лежит в том же тайнике у кровати, и я изредка перечитываю ее, хотя, наверное, уже выучила ее наизусть.
Из открытого окна балкона дует ветер и хлещет дождь, попадая в кофе. Я тушу сигарету и покрепче обхватываю колени руками.

«Акелла!

***

Солнце печет со страшной силой. Я сижу на песке, прислонившись спиной к прохладной коре какого-то странного, совершенного кривого дерева. Ты выходишь из воды. Грация, красота… По твоему настолько притягательному телу стекают миллионы блестящих капелек. Создается впечатление, что ты светишься… Любовь моя…
Я не могу оторвать восхищенных глаз от тебя. Ты подбегаешь и, легко коснувшись меня губами, садишься рядом.
— Все в порядке? — ты лучезарно улыбаешься.
— Угу… — в горле пересохло, глаза распахнуты.
— Что-то не похоже, — ты задумчиво потягиваешься, обращая мое внимание на твое идеальное тело, и игриво закусываешь нижнюю губу.
— Ты специально сводишь меня с ума?.. — спрашиваю я, отводя глаза.
Ты заливисто смеешься и вытягиваешь свои длинные загорелые ноги.
— Может быть… — о, когда-нибудь я точно не выдержу.
Вдруг ты наклоняешься и нежно касаешься меня губами, проводишь слегка влажным языком по краю, словно подразнивая.
— Здесь же люди, — успеваю прошептать я, прежде чем ты углубляешь поцелуй.
— Им до нас никакого дела нет… — выдыхаешь ты, и наши губы вновь сливаются.

***

Светлеет. Снова смотрю на часы. Почти шесть утра. Что ж, наверно, надо слезть с подоконника и переодеться, включить телевизор и попытаться отвлечься, готовясь к школе. Скоро уже выпускные экзамены.
Звонок в дверь. Я с удивлением поднимаю голову. Не показалось ли?
Еще один звонок. Нет, не показалось. Кого это, интересно, принесло так поздно? Или уже так рано? Неважно.
Я спрыгиваю с подоконника и, выбросив пустую пачку из-под сигарет в окно, иду к двери, на ходу взъерошивая влажные волосы. Я смотрю в глазок. Ничего не видно. В подъезде слишком темно, чтоб хоть что-то рассмотреть.
Ладно. Открою дверь, все равно сосед у меня милиционер. Поможет, если что.
Я поворачиваю ключ в замке и толкаю дверь.
— Что еще такое случилось, что вы будите меня в такую рань! — натянув обычную маску нормального человека, возмущенно говорю я в темноту.
— А мне показалось, ты не спишь… — бархатный голос.
Что??? Я точно сошла с ума. Все, уже галлюцинации начались. Завтра же иду сдаваться в психбольницу. Где ты, добрый доктор Айболит?
Ты делаешь шаг вперед, и слабый свет, льющийся из распахнутого настежь окна, освещает тебя.
Ты словно ангел в ореоле света. Я не могу оторвать взгляд. Боюсь спугнуть это чудесное видение.
— Все, — констатирую я, — окончательно свихнулась.
По твоим губам промелькивает тень улыбки. Но в глазах, в твоих темно-зеленых океанах, грусть.
— Прости меня, малыш, — шепчешь ты еле слышно.
Я молчу, я просто не в силах сказать что-то. Меня переполняет столько эмоций. Я могу взорваться от их количества. Господи, неужели это все же ты?
— Прости меня, — повторяешь ты. И протягиваешь мне одну красную розу, у которой заботливо срезаны все шипы. — И с днем рождения.
Ты разворачиваешься и начинаешь движение от меня. Я в замешательстве. Ты? Здесь? Сейчас? Не сон ли это? Не бред ли сумасшедшего? Роза в руке остается единственной связью с реальностью. Одна темно-красная роза — как кровь, что бешено стучит в висках. Я не могу оторвать взгляда от твоей спины. Медленно я подношу цветок ближе и вдыхаю запах. Пахнет розой и… мятой!!!
Ты уходишь.
Нет! Я не могу потерять тебя! Я не могу потерять тебя снова! Даже если ты всего лишь галлюцинация, я обязана тебя вернуть!
Я бросаюсь вперед, хватаю тебя за руку и тяну к себе. Миг — и я уже впиваюсь в твои губы жадным поцелуем. Ты не исчезаешь. Более того, ты прижимаешься ко мне крепче!
Я целую тебя настолько сильно, что чувствую, как медленно распухают твои мягкие теплые губы. На секунду мне даже становится страшно, что я могу причинить тебе боль, но эта мысль тут же теряется в закоулках сознания, где в это время все горит и взрывается. Вот он — праздничный фейерверк эмоций! Я живу этим мгновением, и оно прекрасно. Даже если оно внезапно закончится, я навечно запомню вкус твоих губ.
Сердце бьется где-то на уровне горла, явно намереваясь покинуть мое тело… Я растворяюсь в твоих руках и притягиваю тебя все ближе, хотя, кажется, ближе уже некуда… Моя мокрая футболка становится горячей от жара, исходящего от твоих рук.
Наконец, я отстраняюсь от твоих губ, но все еще не отпускаю тебя на свободу. Чувствую твое разгоряченное дыхание на своей шее. В твоих глазах слезы.
— Я так тебя люблю… — шепчешь ты, и твое сердце стучит так же быстро, как и мое собственное.
Кажется, я тоже начинаю плакать.
— Не уходи больше… — сорвавшимся голосом отвечаю я. — Мне было очень плохо без тебя…
— Акелла, — нежно шепчешь ты и обнимаешь меня так крепко, что мне кажется, у меня сломаются ребра. Ну и пусть! Только не отпускай меня, любовь моя! Только будь рядом…
— Эти два года были сущим адом…
— И для меня, солнышко…
— Ты же не уйдешь?..
— Больше никогда…
— Я люблю тебя, и это не переходный возраст, Саш…
— Я верю…
— Скажи, почему ты вернулась?
— Я просто поняла, что не могу без тебя…
— Поцелуй меня, любимая… — я заглядываю в твои темные изумруды.
— В любое время дня и ночи, — отвечаешь ты, касаясь меня чуть влажными разгоряченными губами. Осторожно, ласково, смеясь…